Сокровище чаши
Шрифт:
И вышел вперёд Клус Маг, старший офицер, и сказал:
– Я не знал, что такое Братство, пока не узнал его здесь. Понял я, что нет разделения в нём. И каждый несёт всю ответственность перед всеми, и каждый заботится обо всех, как о себе. Скорее сам встану в бой, чем позволю кому-то пасть. Так чувствую.
– Но что Братство для тебя?
– Основа жизни. Теперь я не смогу иначе.
– Ты хорошо сказал.
И вышел вперёд Тимлоа, отец Наврунга:
– Если и есть в мире то общество, которое подобно союзу богов на небе, так это Братство
И вышел Хья Нум:
– Раньше я знал, что надо сражаться и выжить. Теперь я знаю, ради чего мне надо жить. Братство полагается мною как земная обитель, и нет на земле выше смысла, чем Братство, а раз так, то ради него стоит жить и умереть.
И вышел Крогс Хина:
– Наши братья, кто знает меньше нас в ускорении, но не меньше нас по духу, смогут стать как мы. Они смогут понять ускорение, ведь теперь мы – одно.
Встал Гиско Чой, один из неуспешных:
– Я понял, что вне Братства мне нет желаний. Идея Братства как путеводная звезда, и теперь, когда мой взгляд коснулся её, я не мыслю иного пути.
Встал застенчивый великан Петерцеен Кум:
– Ну, нет ничего важнее. Если долго смотреть на солнце, то потом оно будет всюду, куда ни посмотришь. Когда я понял Братство, теперь я всюду вижу его. Мне такая жизнь по нраву. А Мастер вообще волшебник. Вот.
Он растрогался и сел, утерев нос.
Сказали и все остальные.
Понял Наврунг, что идея Братства увлекла их. Они были искренни в своих чувствах, эти недавние рубаки. Теперь осталось малое – подтянуть отставших, неуспешных в ускорении.
Скажи мне, Хья Нум, видишь ты ту рыбацкую лодку у другого острова?
– Да, Мастер.
– Сможешь ли ты так ускориться, что волны будут как камни, а ты сможешь добежать туда и обратно?
Не говоря ни слова, Хья сосредоточился, через несколько мгновений он исчез и тут же появился.
– Я сделал, как ты сказал, Мастер. Там два рыбака и малый улов.
– Хорошо. Теперь скажи, Хья, может ли Петерцеен так?
– Я не видел, чтобы он был так быстр, Мастер.
– И я. Но сможет ли он?
– Все люди могут так, разве нет?
Наврунг перевёл взгляд на богатыря:
– Ты слышал, Петерцеен, что сказал Хья? Все могут так.
– Да, Мастер. Но мне не хватает чего-то, что поможет мне. Может, сосредоточения?
– Тебе не хватает веры в себя. Всем её не хватает. Мы сделаем так. Все пусть твердят Ритм Огня, а Петерцеен пусть пробует.
Все стали полукругом вокруг него и начали дружно нараспев: «Амита! Амита…»
Петерцеен покраснел от такого внимания и вспотел от ответственности.
Наврунг подошёл и шепнул ему на ухо: «Не бойся, друг. Просто доверься». И волнение вдруг отступило, и сосредоточение сразу же вынесло его на другие берега, как бы неведомый ветер надул паруса стремления, и вдруг голоса собратьев стали медленно-тягучими. Петерцеен испугался от неожиданности, закрутил
– Что это было, Мастер?
– Это было то, чего все так долго от тебя ждали.
В тот день все ранее неуспешные поняли скорость, и не стало преград перед ними. Братство состоялось.
Последующие три дня неуспешные достигли результатов, которых от них так долго добивался Наврунг. Это было удивительно, как легко им всё давалось. Не было ничего, что не смогли бы они.
Другие, кто ранее достиг этих берегов возможностей, вовсю осваивали высокие прыжки. Одно – это ускорить собственное время. Другое – не чувствовать преград и проходить сквозь скалы, как сквозь туман. Они учились и этому.
Поистине, такого успеха и таких достижений в группе не видел ещё никто и никогда из воплощённых. Нет, наверное, в закрытых школах магии отдельные счастливцы и достигали чего-то подобного. Но так, чтобы все вместе в одно время, да к тому же во внешнем мире – нет, такого не видел ещё никто из ныне живущих. Да и в легендах о таком не говорилось.
Три дня спустя устроили учения.
Гарнизон форта разместился на двух штатных гарнизонных десантных кораблях и должен был высадиться на форт с небольшой высоты за считанные мгновения.
Группа Наврунга красной краской должна была пометить всех в момент десантирования (вместо яда), и, когда последний воин вступит на землю форта, все должны были быть помечены красной краской. Шея, грудь – вот куда надо было метить.
С рассветом два корабля зависли над площадью форта, и воины как горох посыпались из него.
Братство Наврунга за минуту до этого разделилось на три части.
Две тройки стали по бокам от площади, остальные шестеро и Наврунг разместились под навесом и стали напевать Ритм Огня. Сам Наврунг видел, как медленно, очень медленно плывут воины вниз. Как две тройки орудуют краской, помечая тех, кто уже приземлился. Времени было полно. Он отметил про себя, что если кораблей будет не два, а четыре, они всё равно успеют.
Спустя минуту человеческого времени все воины уже стояли на площади и с удивлением осматривали следы краски на своих телах, а группа Наврунга, смеясь и хлопая в ладоши, вышла из-под навеса.
Когда воины отмылись от краски, опыт повторили, но теперь уже две другие тройки метили краской выпрыгивающих из виманов атлантов. Результат был примерно тот же.
После обеда опыт повторили, но теперь уже одна тройка разрывалась между двумя кораблями. С трудом, но успели. Пока солнце не село, все тройки успели пройти этот опыт. И, когда огромное светило коснулось линии океана, этот же опыт прошёл Наврунг, но один.
Первые мгновения он легко метил всех, и ему даже стало скучно. Тогда он ускорился ещё, по медленно падающим телам воинов, как по висящим в воздухе глыбам камня, забрался в виман и пометил всех. Сначала он сделал это в недрах первого корабля. Затем ту же процедуру повторил и во втором.