Сокровище двух миров
Шрифт:
– Он сказал «поехали!», он взмахнул рукой, словно вдоль по Питерской, Питерской, пронесся над землей… – раздалось у него над головой. Голос был спокоен и чуть насмешлив.
– Простите? – Рид беспомощно шарил руками вокруг и подслеповато щурился на размытую кляксу перед собой.
Клякса вздохнула и, потянувшись к архонту, небрежно водрузила тому на переносицу утерянные очки. Священник растерянно заморгал. Перед ним на корточках сидел Профессор.
– Хотелось бы знать, к чему такая спешка? – В руке Вилдара Криэ дымилась неизменная трубка, а рядом стоял потрепанный дорожный саквояж.
Пострадавший
Сотрудники отдела, сгрудившиеся у стола, дружно вскинулись на звук открываемой двери. Профессор окинул кабинет пристальным взглядом, задержался на непривычно пустовавшем подоконнике и озадаченно кашлянул. Все остальные, в свою очередь, удивленно воззрились на него.
– Профессор, вы ведь сейчас, кажется, должны подъезжать к Вене? – Злата была сильно озадачена появлением Криэ, но вместе с тем изрядно обрадовалась данному событию.
– Должен, – утвердительно кивнул он, – но не подъезжаю. Кардинал Дэпле отказался подписать мое прошение об отставке, ссылаясь на некие непредвиденные обстоятельства. Не объясните ли, господа, что тут происходит и почему меня в срочном порядке сняли с поезда? А еще хотелось бы узнать, что здесь делают иезуиты? – Профессор, как и все остальные, пребывал глубоко не в духе, отчего его природное любопытство еще более обострилось.
– Присаживайтесь, – устало махнула рукой Злата.
Рид и Криэ заняли свободные кресла. Госпожа кардинал передала им уже изученные бумаги.
– По-моему, над нами издеваются, – ехидно заметил Криэ, наскоро пробежав взглядом документацию. Заметив укоризненные ухмылочки остальных, Вилдар понял, что эта мысль уже утратила новизну и он просто подтвердил очевидное.
Госпожа кардинал озабоченно потерла переносицу, собираясь с мыслями.
– Итак, уважаемые господа дипломаты, что мы имеем, – решилась подытожить она. – Его светлости господину кардиналу Дэпле срочно понадобились возможные козлы отпущения, и он не придумал ничего лучше, как вновь собрать нашу выдающуюся компанию под сводами собора Святого Матиаша. Правда, пока лишь временно и с множественными ограничениями. В том числе и пространственными… – Злата многозначительно кивнула в сторону еще не убранных коробок с эмблемой иезуитов. – Мне удалось в качестве аванса получить назад свой кабинет, кабинет Рида и малый архив, который по причине жуткой забардаченности даром никому не нужен.
– Да… – пробормотал Хьюго де Крайто, вспоминая свой последний визит в архив. – После ухода Миласы там действительно немного… э-э… хаотично…
– Так вот, – вновь заговорила госпожа кардинал, – если мы не разберемся с навязанным заданием, то сегодняшний аванс перекочует к иезуитам, а мы с вами окажемся на улице. А задание… Сами видели, какое у нас задание… – Она озабоченно провела рукой по лбу.
– А все потому, что никому, кроме нас, такое не по плечу, – ехидно заметила Анна. – Впрочем, как всегда.
– Кхм, пани Злата, – Профессор сверился с бумагами, – позвольте уточнить пару моментов… Позавчера в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской
– Да, – согласно кивнула она. – Брат Андрей оказался альвом…
– А до этого он благополучно прожил в монастыре пять лет, был пострижен в монахи и намеревался принять великую схиму. Неужели за эдакую уймищу времени никто не сообразил, что перед ними представитель древней расы? – недоверчиво нахмурился Криэ.
– Не вижу в этом ничего удивительного, – отмахнулся Эрик. – Внешне альвы мало чем отличаются от людей. А то, что у них руки до колен и ноги короткие, так у иного человека и не такие уродства случаются. Клановую же татуировку не так уж и сложно спрятать. Например, под наметкой монашеского клобука, волосами или повязкой. Хотя, если мне не изменяет память, нашего покойника именно по ней и вычислили…
– Кстати, а почему именно спрятать? – удивился Профессор. – Ведь куда выгоднее ее свести.
– Видите ли, в чем дело, Вилдар… – Князь ди Таэ задумчиво подпер подбородок кулаком. – Клановая татуировка у альвов занимает шею и щеку. Так вот, ту часть, что находится на шее, свести невозможно: она магически привязана к вросшему в плоть самоцвету, сквозь который проходит сонная артерия. А любое повреждение татуировки на шее ведет к уничтожению камня и, следовательно, к смерти носителя.
– И от нас требуется всего лишь присутствовать на похоронах этого конспиратора? – Рид пытливо взглянул на коллег из-под очков, сползших на самый кончик носа. На самом деле архонта сейчас куда больше волновало, что подумает о нем Лисса, когда он не явится в архив. А поэтому все его мысли о привалившем задании сводились к одной-единственной: «Только бы не меня туда послали!»
– Ну настоятеля можно понять, – посочувствовал Криэ, тоскливо глядя на давно погасшую трубку. Злата, проследив за его взглядом, милостиво кивнула, и Профессор достал кисет с табаком, вознамерившись вновь предаться любимому пороку. – Если сородичи усопшего пронюхают, что он почил и спешно похоронен в стенах человеческого монастыря, то раздуть грандиозный скандал не составит труда. Ибо альвы – наиболее вздорная, подозрительная и некоммуникабельная раса из всех древних.
– Да. И посему от нас требуется засвидетельствовать, что тело не подвергалось никаким надругательствам и похоронено согласно каноническому обряду, – исчерпывающе закончила госпожа кардинал.
– А что за камень был у покойника? – дотошно осведомился почтенный господин Вилдар.
– Изумруд, – коротко бросила Анна.
Над столом повисло молчание, нарушаемое лишь монотонным тиканьем часов на стене. Криэ задумчиво посасывал трубку. По кабинету расползался дым и терпкий запах крепкого табака, словно подводя закономерный итог всему вышесказанному. Да-а, изумруд – это серьезно: мудрость и хладнокровие. И мертвец скорее всего при жизни принадлежал к семье хранителей знаний. Ну и дела! Охохонюшки, будто им мало было Сарагосской рукописи!