Сокровище Джунаида
Шрифт:
Упырь скрылся в подъезде. Через пару минут на втором этаже зажегся свет, и довольно долго ничего не происходило. Потом где-то за углом дома как будто бы тихонько фыркнул и сразу смолк автомобильный двигатель. Деревянко насторожился и прислушался, но больше не раздалось ни звука. «Показалось…» Однако еще через секунду увидел, как в подъезд бесшумными тенями прошмыгнули две темные фигуры — угрожающие, хотя против Упыря и хлипковатые. Впрочем, когда у тебя автомат, то комплекция особого значения не имеет. События явно начинали развиваться по худшему сценарию, а что делать — Вован не знал.
Но ничего делать и не потребовалось:
Человек вскочил, прикрывая глаза от слепящих фар и одновременно поднимая пистолет. Еще мгновение — и Деревянко пришлось бы плохо. Очень плохо. Но в этот момент наверху раздался страшный треск, отвлекший внимание стрелка. Упырь выпрыгнул из окна, выворотив по пути раму, и полетел вниз в туче осколков стекла и обломков дерева. Он падал всем своим весом точнехонько на боевика, оставленного у подъезда в засаде для подстраховки… Надо честно признать: с поставленной задачей боевик не справился, и мог бы услышать от товарищей много справедливых упреков… Но, как говорится, мертвые сраму не имут.
Алексей запрыгнул в машину и коротко скомандовал:
— Гони!
Деревянко дал по газам так, что колеса завизжали. Он вылетел с темного двора на улицу, на которой, к счастью, не было машин, и погнал, куда глаза глядят. Погони пока, кажется, не было.
Алексей наконец решился. Еще раз быстро глянув назад, бросил:
— Стой!
Они быстро поменялись местами, и вовремя: из двора, который они только что покинули, прямо под свет уличного фонаря выполз темно-серый БМВ. Преимущество в скорости было явно не за сослуживцами, поэтому оставалось только надеяться, что Упырь лучше преследователей знает ставропольские дворы и закоулки. Так и оказалось, но они еще долго петляли по городу, прежде чем получили передышку.
— Ну что делать будем? — спросил Упырев, остановив наконец джип в какой-то подворотне.
— В каком смысле? — не понял Деревянко.
— А в таком. Домой теперь нельзя. Ни к тебе, ни ко мне.
— А… почему? Мы же оторвались…
— Все равно выследят. Ты что. хочешь, чтобы Валентину твою взяли? Да еще вместе с детьми?
— А они при чем?
Упырев только с сожалением поглядел на него и не ответил. Потом заговорил:
— Хорошо хоть заначку успел забрать. — Он взял с сиденья газетный сверток, развернул. Там оказалась довольно внушительная пачка зеленых купюр. По неопытности Деревянко даже примерно не смог определить, сколько там.
Упырь небрежно бросил пачку в бардачок и вдруг сказал:
— Очень вовремя ты фары врубил… Могло бы совсем хреново обернуться. А так я его в полете разглядел, успел прицелиться…
Он побольше открыл окно, запуская теплый ночной воздух, и завел джип:
— Ну что, куда двинем?
Впавший в прострацию Деревянко помотал головой:
— Не знаю…
— Ладно, поехали, а там разберемся. Надо еще как-то гаишные посты объехать… А то в городе нас с тобой быстро сцапают, как рассветет.
«Нас с тобой?» —
Выезжая из города на восток по Старомарьевскому шоссе, Алексей за полкилометра до поста ГИБДД свернул на проселок, потом погнал «мицубиси» по каким-то бесконечным буеракам и, наконец, вновь выехал на шоссе, уже далеко и от города, и от постов. Деревянко на больших ухабах болтался рядом с водителем, как болванчик, не произнося ни слова.
Лишь когда Упырев, вырвавшись на оперативный простор, резко увеличил скорость, Деревянко сумел разжать зубы:
— Мы… куда мы? У меня же Валентина… и дети…
— Не дрейфь, Вован! Все будет нормально. Просто надо на время исчезнуть.
— Да почему? — неожиданно взвился прапорщик. — Они меня не знают, я им ничего не должен. Они мне ничего не сделают. Отпусти меня, — чуть не плача попросил он.
Алексей Упырев резко затормозил, оперся руками на руль и заговорил, глядя прямо перед собой:
— Ты не понимаешь, Дерево. Они этот джип уже срисовали. И тебя, боюсь, смогут найти. Им нельзя давать ни одного шанса. Ты не представляешь себе, что это за шакалы. Они никого не пожалеют. Извини, что я тебя в это дело втравил, но кто ж знал… Ты не бойся, мы недельки через три-четыре вернемся.
— А Валентина? У нее ж денег вообще нет…
— Позвоним с дороги. Я там сумку оставил, в прихожке. Так в ней есть деньги — тысяч сорок… Хватит им на месяц.
— Да ты думаешь, что говоришь? Одна, в чужом городе… Ничего не знает…
— Да брось ты на хрен, Дерево! — разозлился наконец Упырь. — Чай не в пустыне, деньги есть — выживут.
Владимир помрачнел и надолго замолчал.
Вскоре Алексей опять свернул с шоссе. Через несколько минут тряски по ухабам и колдобинам джип свернул к полуразрушенному зданию бывшей фермы — по-простому, коровника.
— Пойдем, — коротко распорядился Упырь.
Обалдевший от всего происходящего, прапорщик последовал за сослуживцем.
Алексей, светя мощным фонарем, уверенно прошел через весь коровник с обвалившимися перегородками между стойлами, с выбитыми стеклами, с крышей, зияющей огромными дырами. Он отворил дверь в подсобное помещение, когда-то предназначавшееся для отдыха доярок, раскидал в углу какую-то ветошь. Под ней оказалась крышка погреба, которую Упырев открыл, потянув за кольцо. Видимо, лестницы вниз не было — он ловко спрыгнул вниз и, повозившись с чем-то минуту, окликнул Деревянко:
— Эй, принимай!
И вот тут прапорщик, впервые с момента отъезда из дома, малость пришел в себя — как говорится, клин клином. Один за другим из погреба появились завернутые в промасленную мешковину два автомата, гранатомет, несколько гранат Ф-1. Когда Упырь вылез наверх, он показал сослуживцу еще два «Макарова» — все в отличном состоянии, это Деревянко мог оценить, как опытный складской работник.
Утро встретили в дороге где-то уже у границ края. В одном поселке обнаружили открытое почтовое отделение («Значит, уже больше девяти», — вяло сообразил Владимир), откуда и дозвонились Валентине. Она начала было причитать, но муж на нее прикрикнул, а как услышала про деньги — сразу притихла, стала воспринимать человеческую речь. Надо отдать должное прапорщику Деревянко: что-что, а жену он воспитал вполне в восточных традициях…