Сокровище Голубых гор (др. изд.)
Шрифт:
— Поставить марсели! — скомандовал капитан, стараясь перекричать бурю. — Живее! Тонем!
Действительно, судно, лишенное парусов, не имело никакой устойчивости и закружилось волчком, погружаясь в волны то кормой, то носом. Хорошо еще, что кроме обычного балластного груза — песка, в трюме находилось большое количество чугунных плит, так искусно сложенных, что никакие толчки не могли стронуть их с места. Не будь этой тяжести, корабль неминуемо бы погиб в такую страшную минуту.
Когда марсели были поставлены, дон Педро снова
— Не видать нам, видно, сокровища старого вождя канаков! Напрасно мы и стремимся за ним.
— Ну, это мы еще посмотрим! — ответил дон Хосе.
— Неужели вы полагаете, что обойдется без нового натиска бури, да еще, пожалуй, более сильного?
— Может быть, и не обойдется. Здешние ураганы так прихотливы, что не следуют никаким законам, и никогда нельзя предвидеть, скоро ли и как они кончатся. Но терять надежду не следует до последнего мгновения. Я вот немало видал бурь, а как видите, все еще цел и невредим.
— А удастся ли нам войти в залив?
— Этого не могу утверждать. Нас может отбросить в противоположную сторону.
— На счастье Рамиресу! — вздохнул дон Педро.
— Ну, это бабушка тоже надвое сказала, — возразил капитан. — Я уверен, что сокровище Голубых гор еще не в его руках.
— Вы думаете? А может быть, он давно уже там?
Капитан, зорко всматривавшийся в небо и море, освещаемые частыми вспышками круглых молний, ничего не ответил, потом, немного погодя, вдруг глухо прошептал:
— Господи, помилуй! Вот когда наступает настоящая-то опасность!
— Что такое, дон Хосе? — поспешно спросил дон Педро.
— Смерч! Пушку сюда! Живее! Смерч на носу! — не своим голосом скомандовал Ульоа.
Дон Педро взглянул на море и замер от ужаса. На некотором расстоянии от корабля поднимался водяной столб, крутившийся с неимоверной быстротой. Это была самая страшная угроза злополучным мореплавателям.
II. Сокровище Голубых гор
За семь недель до описываемого нами события, в одно тихое и ясное утро на борт «Андалузии», стоявшей на якоре в бухте Кальяо, где она забирала груз в китайские и японские порты, поднялся молодой человек в сопровождении еще более молодой девушки и спросил капитана Хосе Ульоа, владельца этого прекрасного судна, составлявшего предмет восхищения всех моряков чилийского побережья.
Эти молодые люди были дон Педро де Бельграно и его сестра Мина, дети одного из наиболее именитых судовладельцев и моряков Вальпараисо, четыре года тому назад таинственным образом исчезнувшего в Тихом океане.
Дон Хосе Ульоа в это время курил трубку, сидя в своей маленькой, но прекрасно обставленной каюте.
На столике перед ним стояла бутылка доброго старого вина, поднесенная ему одним из его аргентинских приятелей.
Капитан «Андалузии» наслаждался приятным отдыхом и рассчитывал, что никто
Увидев входящих посетителей, он поднялся им навстречу и любезно проговорил:
— Милости прошу. Чем моту служить?
— Вы — дон Хосе Ульоа? — спросил молодой человек.
— Он самый, к вашим услугам.
— В таком случае вы должны нас знать.
Старый моряк внимательно всмотрелся в лица стоявших перед ним посетителей, затем покачал головой.
— Нет, не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь имел удовольствие видеть вас, — сказал он.
— Я не так выразился, — поправился молодой человек, — наше имя должно быть вам знакомо. Наш отец славился как первый моряк по всему чилийскому и перуанскому побережью. Его имя — Фернандо де Бельграно!
— Фернандо де Бельграно! Да что же вы сразу не сказали мне этого? — вскричал капитан, с такой силой ударив кулаком по столу, что пролил все вино, бывшее в стакане. — Как же мне не знать Фернандо де Бельграно, когда я одно время состоял помощником капитана на его «Сармиенто»! Да, это действительно был великий моряк. Лучше его никто не умел ладить с морем» И вы — его дети?
— Да, дон Хосе. Я — Педро, его сын, а это моя сестра, Мина.
— Бедные сироты! И у вас предательское море похитило отца!. Впрочем, как я слышал, капитан Бельграно сделался жертвой не разбушевавшихся волн, а меланезийских дикарей. Так ли это?
— Нет, капитан, совсем не так.
Новый удар кулаком старого геркулеса по столу.
— Как! — вскричал он. — Так ваш отец не был съеден дикарями Соломоновых островов, как у нас прошел слух?
— Ничего подобного, — ответил с улыбкой молодой человек, прихлебывая душистый кофе, поданный ему и его спутнице по приказанию капитана.
— Чему же это вы так улыбаетесь, сеньор! — вскипел дон Хосе, отличавшийся крайней вспыльчивостью. — Смеяться надо мной, что ли, вы явились сюда? Так я предупреждаю вас, что со мной шутки плохи!.. Не вертитесь, как вьюн! Терпеть не могу этого! Скажите мне прямо: жив еще ваш отец или умер, и как именно? Он был моим хорошим другом, и мне очень хотелось бы знать о нем правду.
— Увы, в настоящее время отца уже нет в живых! — с грустью проговорил дон Педро, нисколько не обижаясь на грубость старого моряка. — А как он умер — можете узнать из документа, найденного капитаном Рамиресом в бочонке.
— Рамиресом! — вскричал дон Хосе, нахмурившись. — Слыхал я об этом пирате, позорящем имя честных моряков. Он только тем и обогатился, что заморил голодом несколько партий китайских рабочих, нанятых им для добывания гуано» Что же это за бочонок с документом, о котором вы говорите, молодой человек?