Сокровище Голубых гор (др. изд.)
Шрифт:
Отряд остановился и окружил своего командира, приготовившись по первому его знаку стрелять в дикарей, подходивших нестройной толпой.
— Что тут стряслось у вас? — обратился к ним презрительным тоном на местном наречии незнакомец, опираясь на дуло карабина. — Говори ты, Нарго, а другие пусть не суются вперед и держат язык за зубами. Ну?
Один из старших воинов, богатая татуировка которого была во многих местах перерезана глубокими рубцами от полученных им ран, с некоторой нерешительностью выдвинулся вперед.
— Великий вождь, твои враги
— А! — с оттенком удовольствия воскликнул незнакомец. — Значит, твой посланный донес мне верно? Гм… странно! Самый главный из моих врагов — человек очень опытный, с какой бы стати ему забираться в эту ловушку?
— Может быть, он явился сюда, чтобы освободить старого белого пленника, который тоже теперь находится с ним в пещере, — высказал свое предположение дикарь.
— Ах, старый черт, уцелел-таки! — со злобным сожалением произнес юнга Эмилио, также находившийся в отряде матросов.
— Молчать! — прикрикнул на него незнакомец, — Ты знаешь, что я не терплю, когда мои люди вмешиваются не в свое дело!
— Виноват, капитан!
— То-то! В другой раз не забывайся! — сурово проговорил Рамирес (командиром отряда был именно он) и, обратившись снова к дикарю, продолжал: — Да, я чуть не забыл об этом пленнике. Твой посланный говорил мне, что у моего врага только один белый да несколько нуку. Неужели вы не могли забрать их всех в плен и устроить из них хороший пир?
— У них такие же гремящие железные трубки, как вот у тебя и у твоих людей, вождь, — оправдывался дикарь.
— Ага! Значит, у них уцелели эти смертоносные трубки? — проговорил, нахмурившись, Рамирес. — Гм… В таком случае мне придется, пожалуй, повозиться с ними… У них теперь трое хороших стрелков.
Он закурил толстую сигару и, сделав несколько затяжек, спросил:
— Заперли вы их, по крайней мере, как следует в пещере?
— О да, вождь! Мы завалили оба выхода так, что из пещеры нельзя выбраться.
— С ними должна находиться еще молодая белая девушка. Видели вы ее?
—Нет, вождь Один из моих воинов говорил мне, что видел ее среди нуку.
— Нуку? Это племя тоже ест людей? — тревожно осведомился Рамирес.
— Да, вождь.
— В таком случае она в большой опасности! — с еще большей тревогой вскричал Рамирес. — Ее могут съесть, а быть может, уже и съели.
— Нет, вождь, она находится под охраной табу.
— А-а! — облегченно протянул авантюрист и погрузился в глубокие размышления; потом через минуту вдруг крикнул по-испански: — Эмилио!
— Что прикажете, капитан? — спросил подбежавший юнга.
— Ты, как я уже имел случай убедиться, хитрее любого чертенка и, быть может, сумеешь оказать мне еще одну важную услугу, за которую потом я по-царски вознагражу тебя. Видишь, в чем дело… Но прежде скажи: как к тебе относилась сеньорита Бельграно?
— Всегда очень хорошо, капитан. Постоянно заступалась за меня, когда, бывало, этот старый черт, боцман, начинал придираться ко мне из-за каждого пустяка.
— И в последнее время
— Нет, капитан. Да и никто не мог ничего подозревать, исключая разве старика боцмана, но ему не верили, потому что я…
— Хорошо! Она теперь находится в селении нуку. Отважился бы ты прогуляться к ней туда?
— Гм? А не съедят меня там, капитан?
— Не думаю, если ты скажешь, что идешь к ней. Ну, хотя бы по поручению ее брата. Впрочем, для твоего успокоения я, пожалуй, пошлю вперед вот этого старого рубаку разузнать, можешь ли ты рассчитывать на покровительство сеньориты.
— Это было бы очень хорошо, капитан» А что я должен сказать сеньорите?
— Что капитан Ульоа и ее брат освободили старика боцмана… Если хочешь, даже соври, что с твоей помощью… Что все дикари стали покорными, как овечки, и что они, то есть ее брат, капитан и боцман прислали тебя за ней. Понял?
— Понял, капитан. А если она спросит про вас, что я должен…
— Про меня?.. Гм… Ну, скажи, что сошелся с ее братом и прочими и что мы теперь неразлучные друзья… Когда она окажется у меня в руках, они тоже все сдадутся… Вообще мне тогда будет гораздо легче овладеть сокровищем, и я по-братски разделю его между моими храбрыми волчатами. Недаром же мы Забрались в эту глушь к людоедам.
В сильном возбуждении Рамирес принялся расхаживать взад и вперед мимо своего отряда и толпы дикарей, с недоумением смотревших на него. Вдруг он круто остановился против Нарго и сказал ему:
— Веди нас к пещере, где сидят заключенные. Волчата, за мной! Матросы и дикари, соединившись, двинулись под предводительством Нарго к холму, в недрах которого находилась пещера.
Небольшой отряд дикарей сторожил вход в пещеру, заваленный огромными камнями и толстыми стволами деревьев. При виде Рамиреса караульные распростерлись перед ним ниц — таковы были уважение и страх, внушенные дикарям этим проходимцем.
— Да, сквозь такую преграду не скоро проберешься! — с довольной усмешкой заметил Рамирес, взглянув на это загромождение. — Но на всякий случай станьте здесь на страже вы, волчата, — обратился он к матросам, — и тотчас же стреляйте, как только заметите со стороны пленников малейшую попытку к освобождению. Впрочем, не мешает и сейчас сделать несколько холостых выстрелов, чтобы порадовать пленников вестью о нашем прибытии и, кстати, попутать этих дураков дикарей. Выньте из ружей пули и выстрелите потом по разу одним порохом.
Матросы поспешили исполнить это приказание. Раздалось двенадцать выстрелов, по два, по три сразу, с небольшими промежутками. Эти-то выстрелы, заставившие окружавших Рамиреса дикарей попадать в страхе ничком на землю, и были услышаны заключенными.
— Вот так будет хорошо! — усмехнулся авантюрист и, сделав знак стоявшему около него старому дикарю, который один остался на ногах, следовать за собой, поднялся на холм и остановился возле большой расщелины, в которую несколько дикарей продолжали время от времени бросать камни.