Сокровище громовой луны

Гамильтон Эдмонд Мур

Сидней сказал Норту серьезно:

— Мне не удалось поговорить с вами в пути, Норт. Но я хотел сказать вам… Неприятностей с проклятой Компанией не будет. Я бросаю их гнусную шайку и буду свидетельствовать, что Алина действительно купила корабль. Дела против нее они поднять не смогут.

За сокровищем явилась вооруженная охрана

и бронированная машина. Норт следил за погрузкой, ощущая странное отсутствие волнения.

Сидней вернулся к нему, стоявшему в лунном свете подле корабля. В правильных чертах молодого офицера была нерешительность.

— Норт, есть еще кое-что, о чем я должен сказать вам. Мы с Алиной…

Норт слабо улыбнулся и кивнул:

— Я знаю, Сидней. Мне давно уже ясно, что вы любите друг друга…

Джон Норт остался один в лунном свете у исцарапанного борта безмолвного «Метеора».

Он медленно зашагал через порт к стройной, залитой лунным светом колонне Памятника Пионерам Космоса. Дул порывистый сильный ветер; он доносил звуки подготовки к отлету венерианского лайнера — музыку и смеющиеся голоса пассажиров, празднующих свой отлет в ближайшем кафе.

Но Норт не слышал ничего этого. Он не помнил, как очутился перед высокой колонной, ее сверкающие грани уходили в небо, завоеванию которого для человечества он посвятил всю свою жизнь. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в этот миг.

Он вспомнил тот день, когда они приземлились здесь, вернувшись с Кэрью из второго перелета. Он вспомнил шумную толпу, яркое солнце, улыбки и шутки Майка Коннора, высокую молодую фигуру Уайти, возвышавшуюся над всеми…

Норт наклонился, пытаясь прочесть имена, начертанные золотом на пьедестале, — имена тех, кто летал с Джонсоном, и Кэрью, и Венци. Там было и его имя, но он не искал его. Он читал бессмертные имена великих пилотов, и каждое имя вызывало призраки, окружавшие его в эту бурную ночь.

Джезон Питерс:

«…и

никто не сможет помешать мне еще раз попасть в пространство…»

Майк Коннор:

«…вот так я всегда хотел умереть — с бокалом вина из рук красивой девушки…»

Харлей Стини:

«…Я был хорошим пилотом, неправда ли?»

Уайтман Джонс: «Джонни»

Больше читать он не мог. Горло у него свела судорога, глаза застилало.

Кто-то схватил его за рукав.

— Моряк!

Он взглянул на лицо Новы, белое и напряженное в лунном свете.

— Моряк, я не могу оставить вас, я знала, что вы сюда придете, — сдавленно проговорила она.

Ветер донес до них звуки далекой песни. Это была старая песня — гимн тех сильных людей, кто открывал миры.

«Мы построим лестницу до звезд!…»

Норт взглянул на золотые имена на пьедестале, голос у него обрывался:

— Они построили лестницу до звезд. Нова. А теперь они погибли, погибли и забыты… Но я верю: время их славы еще придет! Я верю…

— Моряк, не надо… — Нова плакала, прижимаясь к нему. — Я знаю, что вы чувствуете, но вы не одиноки. Я всегда буду с вами, моряк, если вы только захотите…

— Но, Нова… — Он удивленно взглянул в ее заплаканные глаза.

— Я знаю, что я только глупая девчонка… — начала она.

— Вы самая храбрая и красивая девушка, какую я только встречал, — ответил он. — Но я стар…

Она спрятала лицо у него на плече. И Норт почувствовал, как странная теплота растопила ледяную боль в его груди. Он обнял ее, озаренную лунным светом.

Венерианский лайнер поднимался с громовым грохотом дюз, вздымаясь к зениту на огненных столбах взрывов. И сверкающая металлическая колонна казалась крохотной рядом с пламенным великолепием этого огромного, более прочного памятника.