Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник)
Шрифт:
– Но вам известно, – продолжал капитан, – чем больше славы, тем больше опасности таит в себе экспедиция и тем строже должна быть дисциплина. Я составил договор о разделе добычи, выслушайте его внимательно. Я потребую вашей подписи.
– Договор! Скорее договор! – заволновался экипаж.
Капитан вынул из кармана сложенный вчетверо лист, жестом потребовал тишины, развернул его и стал читать:
– Пункт первый. Все Береговые братья, находящиеся на фрегате «Задорный», клянутся капитану Медвежонку Железная Голова, возглавляющему экспедицию, и офицерам его штаба в безусловном повиновении под страхом смерти.
– Клянемся! –
– Пункт второй. Капитан оставляет за собой исключительное право назначать офицеров, которые будут находиться под его командой, вплоть до боцмана и констапеля.
– Клянемся!
– Пункт третий. Кто сорвет неприятельский флаг с крепости и заменит его трехцветным флагом флибустьеров, получит, помимо своей доли, пятьдесят пиастров.
– Клянемся!
– Пункт четвертый. Кто захватит пленника, когда понадобятся сведения о неприятеле, получит, помимо своей доли, сто пиастров. Гренадеры за каждую брошенную в форт гранату получат по сто пиастров. Тот, кто возьмет в плен неприятельского штаб-офицера, получит двести пиастров.
– Клянемся!
– Пункт пятый. Капитан имеет право на одного пленника из ста, остальные командиры – по одному из двухсот. Королю поступит десятая часть всей добычи, другая десятая доля будет отложена для вдов и сирот Береговых братьев, убитых во время экспедиции.
– Клянемся!
– Теперь же, братья, о том, что касается изувеченных и раненых. Для них будет отделено вознаграждение до раздела добычи.
– Браво! Да здравствует капитан! Слушаем, слушаем! – вскричали флибустьеры, весьма заинтересованные этим последним пунктом.
– Пункт шестой. Кто лишится обеих ног, получит тысячу пятьсот пиастров или пятнадцать невольников, по желанию. За потерю обеих рук – тысячу восемьсот пиастров или восемнадцать невольников. За потерю одной ноги, все равно какой, правой или левой, – пятьсот пиастров или пять невольников. За одну руку или кисть руки одинаковое вознаграждение – пятьсот пиастров или пять невольников. За глаз – сто пиастров или невольника. За оба глаза – две тысячи пиастров или двадцать невольников, за палец – сто пиастров или невольника. У кого будет изувечена рука или нога, тот получит такое же вознаграждение, как за потерю конечности, если бы ее оторвало или ампутировал хирург. Тому, кто получит опасную рану на теле, куда бы то ни было, причитается пятьсот пиастров или пять невольников [10] .
10
Этот странный договор исторически верен; он приведен целиком в любопытном произведении Александра Оливье Эксмелина. – Примеч. автора.
– Это хорошо! – одобрили флибустьеры. – Капитан подумал обо всем. Да здравствует Медвежонок Железная Голова.
– Итак, весь договор принят? – спросил капитан.
– Принят и скреплен присягой! – весело вскричали авантюристы.
– Так слушайте же теперь, братья, – продолжал капитан, – кого я назначил себе помощниками, уделив им часть своей власти. Надеюсь, что мой выбор будет вам приятен.
Тишина водворилась мгновенно, как по волшебству.
– Старшим
– Клянемся!
– Теперь же, братья, назначьте сами своих унтер-офицеров, шкиперов, подшкиперов и штурманов. Сойдитесь по матросским правилам и разделитесь на две команды. С этой минуты я объявляю экспедицию начатой. Как только кончатся ваши выборы, корабельный писарь придет с договором за вашими подписями. Ступайте.
Экипаж немедленно перешел на бак и приступил к выборам со спокойствием и хладнокровием, никак не свойственными подобным людям, которые вдруг доказали, насколько они прониклись важностью того, что им поручили.
Только капитан со своим штабом оставался на юте. Было восемь часов утра, рулевой пробил восемь склянок. Жан Давид стал на вахту.
– Братья, – обратился Медвежонок к своим помощникам, – окажите мне честь позавтракать со мной. Я сообщу вам свой план захвата Картахены, и мы обсудим его за стаканом вина.
Флибустьеры почтительно поклонились и спустились за своим капитаном в кают-компанию, где уже накрыли стол. Ветер становился все холоднее и превращался в настоящий ураган, но никто на «Задорном» не обращал на это внимания. Медвежонок и его помощники были люди не того пошиба, чтобы тревожиться по поводу силы ветра.
«Задорный» был новым судном, построенным со всем тщанием, которое испанцы в те времена прилагали к постройке кораблей всех типов. В ту эпоху французский флот существовал, по сути, только на словах: Кольбер едва приступал к сооружению судов, которые впоследствии приобрели такую грозную славу. У Англии флот, правда, уже имелся, но был далеко не так велик и хорошо оснащен, как испанский, который наравне с голландским флотом считался лучшим во всем свете и по числу судов, и по их вооружению, и по несомненным мореходным качествам.
Фрегат «Задорный», прекрасно оснащенный, отличался и прочностью постройки. Им можно было управлять, как лошадью. Разумеется, ему был не страшен настоящий шквал. Так стоило ли обращать внимание и на какой-то расходившийся свежий ветерок?!
Капитан сел на почетное место, а его штаб расположился вокруг стола, уже накрытого для завтрака. Храбрые флибустьеры буквально умирали с голоду: после достопамятного пира в «Сорванном якоре» они еще не ели. Разнообразные хлопоты заняли все их время, и они не могли выкроить ни минуты, чтобы перекусить на скорую руку сухарем с рюмкой рома.
Флибустьеры ели и пили, весело толкуя обо всем, что так или иначе касалось общих интересов. Потом, когда голод наконец был утолен, на стол поставили бутылки с ромом, задымились трубки, и разговор незаметно принял более основательный характер.
– Красива ли Картахена? – поинтересовался Олоне.
– Говорят, – ответил Медвежонок, – но сам я там не бывал и потому не могу сказать ничего определенного.
– Думаю, – засмеялся Олоне, – что мало кто из нас мог видеть этот город.
– Испанцы так ревниво оберегают свои колонии, – заметил Польтэ, – что попасть к ним можно только с оружием в руках.