Сокровище магов
Шрифт:
Это действительно была лаборатория. В одном её углу стоял вытяжной шкаф, а около него, на металлической стойке была прикреплена реторта. На низком столике стояли весы, пробирки, колбы, стеклянная посуда, множество пузырьков с жидкостями.
В противоположном углу, у окна, находился стол, на котором лежали груды книг. Одна из них была раскрыта, и отдельные места подчёркнуты красным карандашом. Павлику попалось на глаза такое место: «…Расстояние от праамёбы до человека бесконечно больше, чем от первичного белкового вещества до первых признаков жизни. Это может
«Вот настоящая, чистая наука!» — подумал Павлик. Он сел на стул и продолжал читать.
Но он должен был прервать чтение, так как ему почудился какой-то шум. Он прислушался. Это — откуда они только взялись? — чирикали воробьи и каркали вороны.
«Какие живые существа могут быть созданы лабораторным путём? Само собою разумеется, не искусственный человек, не гомункул, о котором мечтал Парацельс, а потом Вагнер в гётевском «Фаусте». Конечно, и не зверь, не птица, не червячок и даже не амёба. Более того, даже не искусственная клетка, о которой поклонники Ледюка торжественно заявляли, что она уже создана. Нет, лишь некое подобие первого праорганизма, зародыша, некий черновой набросок живого существа…»
Время шло. Павлик прочитал ещё другие отрывки из книги и вышел в холл с тем, чтобы уйти. Тут он заметил узкую лестничку, ведущую на верхний этаж. «Уж если осматривать, то ничего не пропуская», — решил он.
Он поднялся по скрипучей лестничке наверх и по тесному коридору вышел на большую застеклённую террасу. Его внимание сразу же привлекло какое-то длинное дуло, покрытое брезентом.
— Так вот в чём дело… Это орудие! — с досадой и разочарованием подумал он и отдёрнул чехол. Глаза его тотчас же заблестели от восторга. Перед ним стоял великолепный большой телескоп.
— Ах, как чудесно! Как это прекрасно!.. Да это настоящий дом чудес!
Не успел он полюбоваться своей находкой, как услышал странный звук, напоминающий писк или, быть может, скрип дверей. Павлик сжал в руке карабин и спрятался за телескоп.
Прошло несколько минут томительного ожидания. В тишине было только слышно, как древесный червь точит доску.
Снова раздался тот же писк. Павлик вышел из своего укрытия и прошёл в коридор. Он остановился перед узенькой дверцей и приложил к ней ухо. Теперь писк слышался совершенно отчетливо. Павлик осторожно нажал на ручку двери и вошёл. Это была плохо освещённая комната, в которой стоял запах каких-то химикалий. На полу были расставлены чучела препарированных птиц. Ближе к окну Павлик заметил тяжёлую завесу. Он с опаской приподнял её и увидел радиоустановку, которая и издавала услышанные им звуки.
«Вот, по-видимому, откуда передавались те сигналы, которые мы вчера уловили», — подумал он.
На отдельном столике светился экран телевизора. Он, вместе со своими принадлежностями, занимал почти весь угол комнаты.
Вся эта аппаратура представляла для Павлика огромный интерес и в другое время он не преминул бы заняться её изучением, но в этот момент ему
Прежде всего он попробовал связаться с лагерем, но безуспешно — ему никто не ответил. Тогда он стал упорно выстукивать следующий сигнал:
«Вирта, Вирта, сто сорок пять… Вирта, Вирта!..»
Радиостанция горного городка не замедлила отозваться: «Здесь Вирта, здесь Вирта. Кто там в небесном океане?»
На станции дедушки Чуда вошло в обычай обращаться к своим корреспондентам в эфире с этим, им самим придуманным вопросом. Выражение «небесный океан» ввёл в употребление он сам. Хотя это было одним из его чудачеств, но никто из воспитанников дедушки Чуда ни за что не изменил бы этого, ставшего традиционным, сигнала.
«Пусть скорее подойдет дедушка Чудо. Здесь Павлик».
«Дедушка Чудо у аппарата».
«Сообщаю своё местонахождение. Я без разрешения ушёл из лагеря по важному следу».
Ответ последовал не сразу.
«Немедленно свяжись с лагерной станцией. Откуда передаёшь?»
«Нахожусь на вершине Орлиного Гнезда. Радиостанция на верхнем этаже единственного здания с ангаром для самолёта. Вертолёт…»
Павлик не успел докончить, так как его перебил властный голос, который гневно его спросил: «Кто разрешил тебе войти в эту комнату? Кто ты такой?»
Павлику показалось, что кто-то стоит рядом с ним, и он, растерявшись, прекратил передачу. Но никого в комнате не было, и он в полном недоумении посмотрел на аппарат. На телевизионном экране он увидел худое продолговатое лицо человека со строгими светлыми глазами и проседью в волосах. У него были подняты на лоб какого-то странного вида очки, похожие на бинокль.
— Это ты, Хромоногий? Кому это ты телеграфируешь? Что тебе нужно в этом доме науки? Помни, что ты не избежишь возмездия!..
Голос умолк, и образ на экране исчез.
Павлик поспешил уйти. Он задёрнул завесу, вышел в коридор и опустился вниз по лестничке, прошёл через холл и выбежал во двор. Только тогда он о чём-то задумался. Поколебавшись минуту, он вернулся в дом, вырвал листок бумаги из записной книжки и крупными буквами написал:
«Хромоногого здесь не было. Всё произошло совершенно случайно. Простите. Уважающий вас
Павлик»
Вдали послышался гул самолёта. Павлик бросил записку на стол с экспонатами и выскочил наружу.
Вертолёта ещё не было видно.
— Скорей бери свой ранец и бежим в подземелье! — крикнул Павлик изумлённому Белобрысику, который, вытянувшись от напряжения в струнку, покорно ожидал его прихода у дверей ангара.
Они пригнулись в пыли за каменной стеной оружейного склада старинной крепости и с бьющимся сердцем стали ждать приземления вертолёта и возвращения его пассажиров.
— Не лучше ли нам выбраться отсюда и где-нибудь спрятаться, а потом вернуться? — предложил Павлик.