Сокровище последнего самурая
Шрифт:
– Отсюда смотреть на них приятнее, чем с парохода! – крикнул позади них Теодор. Он наконец проснулся и стоял у воды рядом с Кунавой. – Не видно там капитана Вудса и «Косатку»?
Би и Картер лишь пожали плечами.
– Что ж, обломков к берегу не прибило. По-моему, это хороший знак, – бодрым голосом сказал Теодор.
Он помог им засыпать песком кладку яиц мозазаврихи, причём каждое яйцо было величиной с шар для боулинга. Потом, подобрав обломки маленькой шлюпки, на которой приплыл Теодор, они разожгли костёр и сварили на завтрак рыбу. Наслаждаясь тёплыми лучами солнца, Кунава рассказал Би и Картеру всё, что им можно было
– Мы хотим ещё раз побывать возле священного дерева, – сказала Би, когда они вернулись, – и как-нибудь отметить место, где наши родители пролежали тринадцать лет.
– Банти гордилась бы вами, – сказал им Теодор. – Вы так стоически и по-взрослому выслушали это известие.
Картер взглянул на Кунаву так же молча, как когда-то, когда они виделись в последний раз на Ару.
– Я не понимал, о чём ты сказал мне тогда, потому что был маленький, но в глубине души я знал, о чём ты говорил.
– Картер, в отличие от мистера Логана и твоей сестры, ты наделён способностью общаться без слов, – сказал Кунава. – Я всегда чувствовал, что ты меня понимал.
– Дерево, возле которого танцует мой клан рапторов, всегда было особенным, и теперь я знаю причину. Я потерял там одну семью и стал частью другой. Ещё, благодаря тебе, Кунава, в этом месте я воссоединился с моей первой семьей: спасибо, что ты заботился обо мне. Ты пойдёшь с нами к храмовому дереву? – спросил Картер.
– Эту дорогу вы должны пройти сами, – ответил старый заврочеловек. – Я провожу вас до Якорного мыса. Оттуда вы пойдёте через джунгли, и дней через пять будете у храмового дерева.
6
Дорога
– солёное рагу из мяса завров —
Пять долгих дней они плыли с Кунавой и его людьми в маленьких каноэ, сделанных традиционным способом, – из выдолбленных древесных стволов – и оснащённых для устойчивости современными выносными уключинами. Обогнули северное побережье острова Вокан и направились вверх по длинной реке, которая постепенно сужалась и делалась мельче. На Якорном мысе они сердечно попрощались с Кунавой и пошли дальше пешком в сердце джунглей.
В вещевом мешке, собранном капитаном Вудсом, лежали карты и компас, поэтому Теодор знал направление, но вскоре стало ясно, что компас им не нужен. Картер снова превратился в мальчика-завра, которого они встретили два года назад, и быстро находил тропы через густую чащу. Би ехала верхом на спине Бастера (седло он потерял в море), а Теодор прорубал для них дорогу. Шли они молча, а негромко разговаривали только на привалах. Охотясь и собирая что-то съедобное, Картер проявлял изобретательность. Обычно он не знал названий, да ему это было и не нужно: ведь он рос среди тенезавров. Он знал только, что это съедобно и у него не заболит живот, не стошнит. Мальчик мог спокойно откусить голову большой личинки и съесть её, когда она ещё шевелилась. Её вкус пробуждал в нём ностальгические воспоминания.
– Не думаю, что Грейс или Банти стали бы есть богомола или палочника размером с твою ладонь, – заметил Теодор.
– Богомола? Ты что! Это был просто съедобный листок, – ответила Би, – и сладкая на вкус ветка, немного похожая на корицу, а вовсе не насекомое. Глупый Тео, – усмехнулась она, – попробуй. – Би пробовала всё, хотя ей мало что было по вкусу. Но она не могла допустить, чтобы какая-то незнакомая еда испортила драгоценное для неё проникновение в прежнюю жизнь её брата в джунглях.
Теодору удалось поймать зазевавшегося риптуса, и он вспомнил, как Сэмми жарил такого на огне. Картер предпочитал сырую пищу, как всё, что он ел, – до той первой миски горячего супа, которой его, одиннадцатилетнего, угостила Яра, мать Сэмми. Би нашла несколько яиц, но, к её удивлению, они оказались оплодотворёнными, с зародышем цыплёнка.
Кунава дал им в дорогу брезентовый мешок, в котором носил с собой воду, а у Теодора была его старая армейская фляжка. Путники пополняли запасы воды благодаря остроумному трюку, который показал им Кунава: он делал воронку из широкого толстого листка и собирал в него воду во время ежедневного муссонного дождя. Картер пил прямо из луж, собиравшихся у стеблей растений, приспособленных ловить влагу. В лужах плавали вкусные личинки жуков – двойной восторг для мальчика-завра.
Однажды они разбили бивак на небольшой поляне с деревом в центре.
– Сегодня мы отдохнём в этом отеле, – заявил Картер.
В мозгу у его сестры прозвенел звоночек: она заметила привязанную к дереву верёвку и с ужасом вспомнила ловушку, из которой её спас Картер, но вскоре сообразила, что там было другое место. А это был «отель» Бигги, место, где он хранил часть своих припасов, а это означало…
– Консервы SPAW! – воскликнул Теодор, открыв крышку старого армейского сундучка. – Ох, слава богу! Никогда в жизни не думал, что буду так счастлив при виде нескольких банок солёного рагу из завров!
У Би загорелись глаза.
– Постой! – воскликнула она. – Значит, тут где-то должен быть бочонок с питьевой водой… Ага! – Она разгребла опавшие листья и увидела бочонок, а на нём старую оловянную кружку.
Картер сиял от восторга, глядя, как ожил старый источник и как его дорогие гости рады скромным дарам.
– Извини, Картер, – сказал Теодор, открывая консервную банку. – Твоя еда прекрасна, но SPAW всё-таки лучше, – и с этими словами он отправил в рот ложку мяса.
– Не извиняйся, – засмеялся Картер. – Даже я предпочитал SPAW и в джунглях – однажды я обнаружил целый ящик и утащил его у людей Хейтера.
Услыхав ненавистное имя, Теодор перестал жевать.
– У меня даже аппетит пропал, когда ты сказал про Хейтера, – пробормотал он, вытирая губы. – Вы знаете, что компания «Консервы Заурия», которая делает SPAW, принадлежит Ламберту?
– Мой крёстный делает SPAW! – с восторгом воскликнул Картер.
– Мне не терпится увидеть Ламберта в Гонконге, – сказала Би и вдруг вопросительно подняла брови. – Но как же мы доберёмся туда, Теодор? Бедный капитан Вудс! Увидимся ли мы с ним?