Сокровище семи звёзд
Шрифт:
Я прекрасно понимал и разделял его чувства; но опыт последних нескольких дней был еще не забыт, и, несколько помедлив, я решил уточнить:
— Это действительно не опасно? Если бы вы знали, как…
К моему удивлению, Маргарет прервала меня:
— Малькольм, опасностей не предвидится. Я же рядом с отцом!
Говоря эти слова, она прильнула к нему, как бы защищая его своим телом. Я не знал, что ей ответить. Абель Трелони сердечно продолжил:
— Приходите как только вам захочется, Росс, например к завтраку. Мы обязательно поговорим.
Потом он тихо вышел из комнаты, оставив нас вдвоем. Я начал целовать руки Маргарет, которые она протянула мне, затем притянул ее к себе, и наши губы встретились — в первый раз.
В ту ночь я никак не мог заснуть — ощущение счастья и одновременно беспокойство прогнали сон прочь. Тем не менее ночь пролетела настолько быстро, что рассвет
Еще не было девяти часов, когда я появился в Кенсингтоне. Все мое беспокойство мгновенно исчезло, как снег под лучами яркого солнца, как только я увидел, что румянец вернулся на бледные щеки Маргарет. Она сказала, что отец спал хорошо и скоро присоединится к нам.
— Я уверена, — прошептала девушка, — что мой отец специально не покидает своей комнаты, чтобы я могла первой встретить тебя и побыть с тобой наедине!
После завтрака мистер Трелони повел нас в кабинет, говоря по дороге:
— Я просил Маргарет присутствовать при нашем разговоре.
Когда мы сели, он серьезно произнес:
— Вчера вечером я сказал, что нам есть о чем побеседовать друг с другом. Осмелюсь предположить, вы думали, что это касается Маргарет и вас. Я нрав?
— Именно так.
— Хорошо, мой мальчик, все правильно. Мы говорили с Маргарет, и мне известны желания моей дочери.
Я крепко пожал протянутую им руку, а затем поцеловал Маргарет, подвинувшую свой стул ближе ко мне, чтобы мы смогли держаться за руки во время разговора. Абель Трелони продолжал несколько поспешно, что показалось мне странным:
— Вам известно очень многое о моей охоте за мумией царицы Теры и вещами, ей принадлежавшими; осмелюсь добавить, что вы догадываетесь о многих моих связанных с ней теориях. Об этом, если возникнет необходимость, я могу рассказать позже и ответить на любые вопросы — когда вам будет удобно. Но есть безотлагательное дело, о котором мне надо посоветоваться с вами сейчас, и оно заключается в следующем: Маргарет и я не достигли соглашения по одному вопросу. Я говорю о проведении эксперимента, который смог бы увенчать двадцать лет исследований, жизнь среди подстерегавших меня опасностей и неописуемое количество подготовительной работы. С его помощью нам стало бы известным знание, которое в течение веков было недоступно человечеству. Мне бы не хотелось, чтобы моя дочь присутствовала при нем, так как нельзя не учитывать тот факт, что данный эксперимент может быть сопряжен с риском, причем неизвестной природы. Однако я неоднократно попадал в своей жизни в исключительные обстоятельства, таким же опытом обладает мой бесстрашный ученик мистер Корбек, который помогал мне в работе, поэтому нам не страшно рисковать. Эксперимент пошел бы на пользу науке, истории и философии, и мы смогли бы перевернуть еще одну страницу в книге человеческой мудрости в наш прозаический век. Но повторяю, риск слишком велик, и мне ненавистна даже мысль о том, что моя дочь… — Он на мгновение замолчал, словно у него перехватило дыхание, затем продолжил: — Ее юная счастливая жизнь представляет собой великую ценность, чтобы можно было обращаться с ней столь легкомысленно, особенно теперь, когда она находится на пороге своего счастья. Я не желаю видеть, как она лишится жизни, как случилось с ее дорогой матерью…
Мистер Трелони прикрыл глаза руками. В одно мгновение Маргарет оказалась возле него, она принялась обнимать и целовать его, тихо нашептывая ласковые слова. Затем, выпрямившись и держа одну руку на его плече, девушка твердым голосом обратилась к нему:
— Отец! Мама не приказывала тебе оставаться возле нее, даже когда ты задумал отправиться в полное опасностей путешествие, когда Египет был целиком охвачен войной. Ты сам рассказывал мне о том, как она уважала твою свободу и твое право ехать туда, куда ты считал нужным. Она беспокоилась о тебе, и вот доказательство! — Девушка приблизила к его глазам свое запястье со шрамом, который, казалось, источал кровь. — Теперь дочь Дженни поступает так, как на ее месте поступила бы она сама! — Затем Маргарет обернулась ко мне: — Малькольм, ты знаешь, что я люблю тебя! Но любовь предполагает доверие, и ты должен доверять мне пред лицом опасности не меньше, чем в радости. Я предлагаю тебе присоединиться к нам с отцом. Вместе мы можем преодолеть опасность или — если не добьемся успеха — умереть. Таково мое желание, мое первое требование, предъявляемое будущему мужу! Как ты думаешь, я права, правда? Скажи отцу, что ты об этом думаешь!
Она была похожа на королеву, обратившуюся с мольбой. Мой бог, я любил ее безмерно! Я встал возле Маргарет, взял ее за руку и произнес:
— Мистер Трелони! Маргарет и я — это одно целое,
Он крепко сжал, соединяя, наши руки, затем с глубоким волнением произнес:
— Именно так поступила бы Дженни!
Мистер Корбек и доктор Уинчестер пришли в точно назначенное время и присоединились к нам в библиотеке. Несмотря на состояние безмерного счастья, в котором я пребывал, предчувствия подсказывали мне, что предстоящий разговор будет иметь весьма важное значение. Мысли о недавних странных событиях, а также о том, что еще более необычное может ждать нас впереди, не оставляли меня, как тяжкий груз на плечах. От моего внимания не ускользнуло, что остальные тоже пребывают в подобном состоянии духа.
Мы расположились вокруг мистера Трелони, который придвинул свое огромное кресло к окну. Маргарет села возле него справа, я — рядом с ней, Юджин Корбек слева, а доктор Уинчестер — напротив. После нескольких секунд молчания хозяин дома обратился к мистеру Корбеку:
— Вы рассказали доктору Уинчестеру обо всем, что произошло до сих пор, как мы условились?
— Да, — кивнул тот.
Мистер Трелони продолжал:
— А я рассказал все Маргарет, так что непосвященных среди нас нет! — Затем последовал вопрос к доктору: — Правильно ли я понял, что вы, будучи в курсе всего, что знаем мы, хотите принять участие в эксперименте, который мы надеемся произвести?
Ответ доктора был искренним и бескомпромиссным:
— Конечно! Даже не владея никакой информацией, я пытался помочь вашей дочери, решив для себя довести дело до конца. Теперь, когда мне многое известно, я тем более увлечен, заинтересован происходящим. Будьте совершенно спокойны в отношении меня. Я — ученый и исследователь, к тому же совершенно одинок и волен делать все, что мне угодно, распоряжаться всем, вплоть до собственной жизни!
Мистер Трелони торжественно поклонился и, повернувшись к мистеру Корбеку, сказал:
— Мы знакомы уже в течение многих лет, старина, так что у меня нет нужды задавать вам подобные вопросы. Что же касается Маргарет и Малькольма Росса, они уже высказали мне свои желания и не сомневаются по поводу принятого решения.
Он сделал паузу, словно приводил в порядок мысли; затем начал излагать свою точку зрения и предполагаемые намерения. Абель Трелони говорил медленно, тщательно подбирая слова, видимо постоянно помня о том, что некоторые из нас, слушавших его, были совершенно невежественны в отношении природы и происхождения тех явлений, о которых шла речь; он объяснял их по ходу своего рассказа:
— Эксперимент, который предстоит нам произвести, имеет своей целью определить, какой мощью и реальной силой обладает древняя магия. Вероятно, сейчас создались самые удачные условия для проведения этого опыта; я сделаю все возможное, чтобы мое видение, мое оригинальное истолкование оказалось эффективным. В то, что существует некая магическая сила, я твердо верю. Невозможно создать или каким-то образом симулировать подобную мощь в настоящее время; но я полагаю, что если в прежние времена она существовала, то среди своих свойств могла обладать, в том числе исключительной долговечностью. Что бы ни говорили, события, описываемые в Библии, не являются мифом, а в ней мы читаем, что солнце остановилось по приказанию человека и что осел — не человек — заговорил. И если колдунья из Аэндора смогла вызвать душу Самуила, почему не допустить, что существовали подобные ей по колдовской силе и, возможно, хотя бы одна из них дожила до сих пор? В самом деле, ведь в Ветхом Завете сказано, что колдунья из Аэндора была одной из многих, и то, что именно она помогла Саулу, можно отнести к чисто случайным совпадениям. Он только искал среди многих, кого изгнал из Израиля, — «волшебников и гадателей». [21] Египетская царица Тера, правившая примерно за две тысячи лет до Саула, была колдуньей и тоже имела гадателя. Обратите внимание, как ее современники-жрецы и последующие во времени представители этого сословия пытались уничтожить память о ней — чтобы никто не смог когда-нибудь узнать даже ее имя. И они преуспели в этом настолько, что даже Манефон, историк египетских фараонов, живший в третьем веке до Рождества Христова и располагавший всей совокупностью преданий жречества за тридцать предшествующих столетий — для него были доступны любые записи, — нигде не упомянул ее имени. Кстати, никому из вас не пришло в голову, кто же был ее гадателем?
21
Первая книга Царств, 28, 7–9. По поверьям древних египтян и иудеев, гадатель — прирученное колдуном животное, в которое вселяется при гадании дух колдуна.