Сокровище
Шрифт:
– А мне его совсем не жалко. Заслужил!
Категоричный тон Марины поверг Митю в замешательство.
– Почему?
Марина перестала оглаживать документ, подняла голову.
– Ты не знаешь, кем был ее муж? – Марина смотрела в упор. С едва скрываемой злостью.
– Откуда? – смешался Митя.
– Действительно, откуда? Ведь у тебя отец – самый известный историк, занимавшийся той эпохой.
– Полегче, сестренка! Отец жил с тобой. Для меня он был «воскресным папой».
Марина смягчилась и снизошла до
– Ее муж – Николай Зубов. Убийца Павла Первого. Тот самый, который ударил императора золотой табакеркой в висок.
– Павел Первый? – знакомое имя из учебника истории. Короткая глава на пару страниц. Митя не помнил ни единого факта, но хорошо запомнил снисходительную интонацию. – Он ведь был сумасшедшим?
Лучше бы он этого не говорил.
– Только необразованный человек может так считать! – вспылила Марина. – Он был выдающимся государственным деятелем! Настоящим рыцарем! – Марина увидела раскаяние в Митиных глазах и понизила голос. – Вообще-то, он был Великим Магистром Мальтийского ордена.
Слово «мальтийский» звучало знакомо. «Орден» - тоже. Вместе – не складывалось.
– Мальтийский орден? – переспросил Митя.
Марина едва сдерживала негодование. Все можно простить, кроме человеческой тупости. В конце концов, зачем тебе мозги? Едва ли это – просто удобрение для пышных кудрявых волос.
– Есть несколько названий, - вразумляла Марина. – Мальтийский орден. Иоанниты. Они же – госпитальеры. Что-нибудь слышал?
Митя добросовестно напрягся.
– Госпитальеры – типа, как тамплиеры?
– Если говорить на твоем языке – гораздо круче.
– У них тоже были сокровища?
– Только безо всякого «были». Мальтийский орден существует и сейчас. В отличие от тамплиеров. Считается самым маленьким государством в мире, даже меньше Ватикана.
– А Ватикан – меньше Марьино? – подхватил Митя.
– Меньше.
– А Мальтийский орден – еще меньше?
– По площади – да. Они занимают всего три здания. Мальтийский дворец и Магистральную виллу в Риме и форт Сент-Анджело на Мальте. По значению – вряд ли.
Митя почесал нос; спрашивать опасался, но любопытство пересилило.
– А как российский император стал Великим Магистром?
Марина окончательно смягчилась; разговор перешел в русло «скажи-ка, дядя»; самое привычное для историка дело. Она настроила голос на плавное звучание.
– В одна тысяча семьсот девяносто восьмом году Наполеон захватил Мальту, - Митя внимательно слушал, и Марина продолжала. – Рыцари обратились за покровительством к Павлу Первому. Он предложил им переехать в Санкт-Петербург.
– Они переехали?
Можно сердиться на того, кто мало знает. Нельзя сердиться на того, кто хочет узнать.
– Да. И в знак благодарности избрали Павла Первого Великим Магистром. Одно время мальтийский крест был изображен на гербе Российской Империи. Правда, очень недолго. Спустя два года Павла
– Зубов? – Митя опять стрелял наугад, но попал точно.
– Зубов, - вздохнула Марина. – И другие заговорщики.
– Может, они искали сокровища? Я думаю, рыцари привезли их с собой.
– Не знаю, что они искали. Но никто из них не разбогател.
– А что стало с орденом?
– Рыцари разъехались из Санкт-Петербурга. По всей Европе.
– Ну, а сокровища? – не унимался Митя.
Марина посмотрела на брата. Не хотелось рушить его фантазии. Но наука – дороже.
– Это – легенда. Нельзя относиться к ней серьезно.
– Но отец почему-то поехал за этим документом. Там больше ничего не написано?
Марина положила документ перед Митей.
– Здесь написано, что Суворочка после смерти мужа нашла в его бумагах страницу из дневника Павла Первого. И спрятала ее.
Митя не взглянул на документ; он поставил локоть на стол, подпер голову, посмотрел на Марину.
– У тебя – проблемы.
– У меня? Да у меня их – множество, и ты – самая большая.
Митя пропустил ее слова, будто не слышал.
– У тебя – проблемы, - повторил он. – И очень серьезные.
– Почему? – насторожилась Марина.
– А что, если в этой странице сказано, где искать сокровища?
23.
Скворцов сидел на стуле, вперившись в черный экран. Он уже видел, как двойника вывели из здания и усадили в лимузин. Ничего интересного. Потом Ковалев закрыл ноутбук, изображение пропало.
– Скворцов! – прошелестел слабый голос.
Скворцов встал и подошел к кровати.
– Я здесь, - он склонился над Виноградовым. – Можете говорить громче. Сиделка глухая, как вы и приказывали.
Мутно-серые глаза с тоской смотрели на Скворцова из-под немигающих воспаленных век.
– Врачи дают мне месяц, - сказал Виноградов.
Слеза потекла по изъязвленному лицу. Щека задергалась; соль разъедала оголенное мясо, причиняя боль.
– Они врут, - Виноградов попытался улыбнуться, но щека продолжала дергаться. – Две недели, не больше. Видишь? Если Господь решил покарать, ничто не поможет. Ни деньги, ни место в списке «Форбс». Ничто!
– В Израиле есть клиника. Я узнавал. У них – неплохие результаты, - Скворцов приосанился и старался говорить бодро. – Не надо терять надежду.
– Надежду? На что? На чудо? Ты же – атеист.
– Я говорю о вас.
– Надежды у меня не осталось, - слеза доползла до уголка рта; Виноградов слизнул ее языком. – Но есть – вера. Я знаю, что меня спасет. Десница Иоанна Крестителя! Рука, которая крестила Христа и касалась его головы!
Скворцов выпрямился, огладил пиджак.
– Не уверен, что у Иоанна Крестителя было три правых руки. Но даже если так, мы испробовали все.