Сокровище
Шрифт:
– Доктор Редферн?
– А вы Дирк Питт?
– Совершенно верно, я Питт.
– Наслышан о ваших подвигах.
– Благодарю за то, что выкроили время приехать сюда. Я знаю, насколько вы загружены работой.
– Смеетесь? – расхохотался Редферн, глядя на Питта горящими энтузиазмом глазами. – Да я не задумываясь бросил все свои дела! Не существует археолога, который не отдал бы все на свете, чтобы очутиться на моем месте. Когда я смогу взглянуть на ваши находки?
– Через десять минут стемнеет. Думаю, будет лучше, если вы пока побеседуете с доктором Гронквистом, археологом, который руководит раскопками. Он покажет вам предметы, найденные на верхней палубе. А завтра с первыми лучами солнца вы сможете
– Звучит заманчиво.
– У вас есть багаж? – спросил Питт.
– Предпочитаю путешествовать налегке. У меня с собой только портфель и небольшая сумка.
– Ал Джордино...
– Пилот вертолета?
– Да. Он проследит, чтобы ваши веши отнесли в комнату, где вы будете жить. А сейчас, если вы последуете за мной, я обеспечу вас какой-нибудь согревающей жидкостью и пищей для ума.
Доктор Мел Редферн был человеком очень высокого роста. Он заметно возвышался над Питтом и был вынужден согнуться чуть ли не вдвое, чтобы пройти через низкий дверной проем. Его светлые волосы начали редеть и росли на лбу треугольным выступом, за стеклами очков в тонкой оправе живо поблескивали внимательные серо-голубые глаза. Его длинное тело было достаточно подтянутым для человека, которому перевалило за сорок, но небольшой живот уже был заметен даже при не слишком внимательном взгляде.
В прошлом звезда баскетбольной команды колледжа, он потом стал играть за профессионалов. Получив степень доктора антропологии, Редферн обнаружил незаурядный талант в области подводных исследований и со временем стал одним из ведущих экспертов в классической подводной археологии. Его имя было известно во всем мире.
– Как прошел перелет из Афин в Рейкьявик? – поинтересовался Питт.
– Превосходно. Я в основном спал, – бодро ответил Редферн. – А вот пока военный самолет летел от Исландии до эскимосского поселения, расположенного в сотне миль отсюда, я едва не превратился в ледышку. Надеюсь, здесь можно будет раздобыть теплую одежду? У меня с собой ничего нет! Я собирался на теплые греческие острова и не планировал оказаться за полярным кругом.
– Командир нашего корабля Байрон Найт обо всем позаботится, – заверил гостя Питт. – Если не секрет, над чем вы работали в Греции?
– Греческое судно второго века до нашей эры, затонувшее с грузом мраморных скульптур, – ответил Редферн и, не в силах больше сдерживать одолевавшее его любопытство, приступил к расспросам: – Кстати, в радиограмме не было указано, какой груз перевозило ваше судно.
– В трюме я обнаружил только членов экипажа, никакого груза там не было.
– Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, – философски заметил Реферн. – Нельзя получить все и сразу, но ведь хочется... Но вы сказали, что оно в основном целое?
– Совершенно верно. Заделать небольшую пробоину, восстановить мачту и такелаж, заменить весла – и можно отправляться в нью-йоркскую гавань.
– Это потрясающе! Доктор Гронквист сумел отнести его к определенному периоду?
– Да, по найденным монетам. Их чеканили примерно в триста девяностом году нашей эры. Мы знаем и название. «Серапис». Оно было написано по-гречески на ахтерштевне.
– Не могу поверить! Полностью сохранившееся византийское торговое судно четвертого столетия! – в восхищении пробормотал Редферн. – Это будет археологическое открытие века! Не могу дождаться, чтобы увидеть все собственными глазами.
Питт привел Редферна в офицерскую кают-компанию, где за столом сидела Лили и копировала надписи с вощеных табличек на бумагу. Питт представил археологов друг другу:
– Доктор Лили Шарп, доктор Мел Редферн.
Лили встала и протянула руку гостю:
– Это для меня большая честь, доктор. Хотя моя специализация – сухопутная археология, я была вашей страстной поклонницей и с интересом следила за вашими подводными работами
– Очень рад нашему знакомству, – вежливо ответил Редферн. – Давайте отбросим церемонии и сразу перейдем на «ты».
– Чем тебя угостить? – спросил Питт.
– Тарелка супа и галлон горячего шоколада оказались бы сейчас весьма кстати.
Питт передач заказ стюарду.
– Да, а о какой пище для ума ты говорил? – спросил Редферн с любопытством ребенка, вскакивающего с постели рождественским утром.
Питт взглянул на гостя и улыбнулся:
– Как у тебя с латынью, Мел?
– Более или менее. Но мне казалось, ты говорил, что судно греческое.
– Оно действительно греческое, – сказала Лили, – но капитан вел журнал на латыни. Мы обнаружили шесть вощеных дощечек с текстом. На седьмой – линии, похоже на карту. Дирк обнаружил их при первом погружении. Я перенесла надписи на бумагу, так что теперь с них можно будет снять копии. Кроме того, я перерисовала карту. Правда, пока нам не удалось определить место – там нет никаких названий.
Редферн опустился на стул и взял в руки одну из табличек. Несколько минут он молча рассматривал ее, причем на его лице было написано почтение, граничащее с благоговением. Потом он отложил в сторону табличку, взял бумаги Лили и начат читать.
Стюард принес гигантскую кружку горячего шоколада и тарелку бостонской похлебки из моллюсков, но Редферн настолько увлекся чтением, что лишился аппетита. Он наугад протянул руку, нащупал кружку и принялся размеренно подносить ее ко рту, делая большие глотки, но при этом не отрывал глаз от бумаг. Спустя десять минут он встал и забегал по кают-компании, бормоча себе под нос латинские фразы и, казалось, совершенно позабыл о своей восхищенной аудитории. Питт и Лили сидели молча, боясь нарушить ход мыслей ученого, но с любопытством наблюдая за его действиями. Редферн остановился, метнулся к столу и снова уставился в бумаги. Нетерпеливое ожидание повисло в воздухе.
Прошло еще несколько минут, и Редферн наконец опустил бумаги на стол, причем его руки заметно дрожали. Потом он сел и невидящими глазами воззрился в пространство перед собой. Его глаза затуманились.
– Вы выглядите так, словно нашли священный Грааль, – не выдержал Питт.
– Что там? – подала голос Лили. – Что вы обнаружили?
Голос Редферна был так тих, что они с трудом расслышали ответ. Он опустил голову и был поглощен собственными мыслями.
– Существует вероятность того, что ваша случайная находка откроет двери к величайшей коллекции сокровищ литературы и искусства, которая когда-либо была известна человечеству.
21
– Теперь, когда вы целиком завладели нашим вниманием, быть может, вы поделитесь своими открытиями? – сухо поинтересовался Питт.
Редферн помотал головой, словно хотел стряхнуть наваждение.
– История, вернее, сага, – по-моему, это слово наиболее подходящее – воистину удивительна. Я сам не в состоянии ее постичь.
Лили спросила:
– На этих табличках объясняется, почему греко-римское судно оказалось так далеко от родных берегов?
– Не греко-римское, – поправил Редферн, – а византийское. Когда «Серапис» вышел в плавание, столица империи была перенесена Константином Великим [27] из Рима на Босфор, где находился греческий город Византии.
27
Константин I Великий (ок. 285 – 337), – римский император с 306 года. В 324 – 330 годы основал новую столицу – Константинополь – на месте города Византии. Константинополь (Царьград), столица Византийской империи, в 1453 году был взят турками и переименован в Стамбул.