Сокрушитель Войн
Шрифт:
«Она не помнит, – поняла Вивенна. – Не помнит, где она была… возможно, вообще не помнит, что случилось».
Вивенна снова посмотрела на шагающего Вашера. Его борода была как всегда растрепана, взгляд устремлен вперед, одной рукой он держал ребенка, а другой – Кровь Ночи. Подойдя прямо к воротам особняка, он открыл их пинком ноги и ступил во двор, а встревоженная Вивенна последовала за ним.
Пара сторожевых псов залаяла. Бросившись к ним, они завыли и зарычали. Вивенна сжалась. Но увидев Вашера, псы затихли и счастливо
«Во имя Цвета, что происходит?»
Перед особняком собрались люди с фонарями в руках, пытающиеся рассмотреть, из-за чего лаяли собаки. Один из них увидел Вашера, что-то сказал остальным и куда-то удалился. Когда Вивенна и Вашер приблизились к террасе, у дверей появился человек. Он был в белой ночной рубашке и под охраной двух солдат. Солдаты выступили вперед, преграждая путь Вашеру, но мужчина с громким криком вклинился между ними. С рыданиями он взял у Вашера ребенка.
– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо.
Вивенна молча стояла позади. Собаки продолжали лизать руки Вашера, хотя сторонились Крови Ночи.
Мужчина обнял девочку, прежде чем передать только что подошедшей женщине – ее матери, как предположила Вивенна. Женщина радостно воскликнула, беря ребенка.
– Почему ты вернул ее? – спросил мужчина, глядя на Вашера.
– Похитившие ее наказаны, – негромко и хрипло произнес Вашер. – Это все, что сейчас должно иметь значение для тебя.
Мужчина бросил на него косой взгляд:
– Я тебя знаю, незнакомец?
– Мы встречались, – ответил Вашер. – Я просил тебя выступить против войны.
– Точно! – сказал мужчина. – Тебе не нужно было меня побуждать к этому. Но когда они забрали Мисель... мне пришлось молчать о том, что произошло, пришлось изменить мнение на дебатах, потому что они пригрозили убить ее.
Вашер повернулся, собираясь уходить.
– Бери малышку, береги ее. – Помолчав, он оглянулся. – И удостоверься в том, что королевство не использует безжизненных для резни.
Жрец кивнул, все еще плача.
– Да, да. Конечно. Спасибо. Спасибо большое.
Вашер пошел прочь. Вивенна поспешила за ним, косясь на собак.
– Как ты заставил их прекратить лаять?
Он не ответил.
Она оглянулась на особняк.
– Ты искупила то, что натворила, – заметил он, проходя через темные ворота.
– Что?
– Дент похитил бы девочку, даже если бы ты не пришла в Т'Телир, – сказал Вашер. – И я бы никогда ее не нашел. Дент работал со слишком многими воровскими шайками, и я думал, что кража была устроена для того, чтобы уничтожить запасы. Как и все, я проигнорировал экипаж.
В сумраке ночи он остановился и посмотрел на Вивенну:
– Ты спасла девочке жизнь.
– По счастливой случайности, – ответила она.
Она не видела в темноте своих волос, но чувствовала, что они покраснели.
– Все
Вивенна улыбнулась, комплимент по некоторым причинам тронул ее сильнее, чем должен был.
– Спасибо.
– Извини меня за вспыльчивость, – произнес он. – Там, в логове. Воин должен быть спокойным. Если ты сражаешься или бьешься на поединке, не позволяй гневу одержать верх над тобой. Вот почему я никогда не был хорошим поединщиком.
– Ты проделал работу, – сказала она, – и Дент потерял еще одну заложницу.
Они вышли на улицу.
– Хотя, – добавила Вивенна, – Я желала бы не видеть этот роскошный особняк. Он не улучшил моего мнения о халландренских жрецах.
Вашер покачал головой.
– Отец Нанровы был одним из самых богатых торговцев в городе. Сын посвятил себя служению богам в благодарность за их благословления. Он не берет плату за свое служение.
Вивенна помолчала.
– О!
Вашер пожал плечами в темноте.
– Жрецов всегда легко винить. Их делают подходящими козлами отпущения – похоже, что любой, у кого крепкая вера, но не такая, как твоя собственная, просто обязан быть безумным фанатиком либо лживым манипулятором.
Вивенна опять вспыхнула.
Вашер остановился посреди улицы и повернулся к ней.
– Прости. Я не хотел говорить это вот так. – Выругавшись, он развернулся и пошел дальше. – Я говорил тебе, что плохой собеседник.
– Все в порядке, – ответила она. – Я понемногу к этому привыкаю.
Он рассеянно кивнул.
«Он хороший человек, – подумала она. – Или, по крайней мере, человек, который искренне пытается быть хорошим». В глубине души она чувствовала себя дурой за то, что составила другое суждение.
Все равно она знала, что не может жить, не может общаться без того, чтобы не выносить какие-то суждения. Поэтому она судила Вашера. Не так, как Дента, который говорил забавные вещи и предоставлял ей то, что она хотела видеть. Она судила Вашера по его делам. Он плакал, увидев плененного ребенка. Вернул этого ребенка отцу, а единственной наградой стала его неуклюжая просьба о мире. Жил почти без денег, посвятив себя предотвращению войны.
Он был груб. Был жесток. У него был ужасный нрав. Но он был хорошим человеком. И, шагая рядом с ним, она впервые за много недель чувствовала себя в безопасности.
Глава 50
– Итак, у каждого из нас по двадцать тысяч, – сказала Аврора, идущая рядом с Гимном Света по вымощенной камнем дорожке вокруг арены.
– Да, – ответил он.
За ними блаженным стадом шли их жрецы, сопровождающие и слуги, хотя боги отказались от паланкинов и зонтиков. Они прогуливались вдвоем, бок о бок. Гимн Света в красном с золотом. Аврора Соблазна на этот раз была одета в платье, действительно закрывающее тело.