Сокрушитель Войн
Шрифт:
Он изучал ее с непроницаемым выражением лица и своей выдержкой напомнил Сири Вивенну. Вивенна не стала бы вести себя так воинственно. Вивенна по праву заслуживала брака с таким величественным существом.
Служанка шикнула и снова дернула Сири за платье. Сири запоздало коснулась коленями каменного пола. Длинный шлейф ее платья тихонько колыхался на ветру.
Аврора Соблазна послушно преклонила колени на подушечке. Гимн, однако, остался стоять, глядя на едва различимого человека на противоположной стороне арены. Король-бог облачился
Аврора взглянула на Гимна.
– Зачем мы преклоняем колени? – спросил он.
– Это наш король! – прошипела богиня. – Опустись, глупец.
– А что будет, если не опущусь? – отозвался он. – Меня нельзя казнить. Я бог.
– Ты повредишь нашему делу!
«Нашему делу? – подумал Гимн Света. – Всего один разговор, и я уже часть ее планов?»
Однако он не был настолько глуп, чтобы без необходимости навлекать на себя гнев короля-бога. Зачем рисковать замечательной жизнью, в которой тебя носят в кресле, чтобы ты не промочил ноги под дождем, и колют для тебя орехи? Гимн опустился на колени на подушечку. Превосходство короля-бога было так же условно, как и божественность самого Гимна. И то, и другое – часть великой игры в притворство.
Но он знал, что воображаемые вещи часто становятся единственной реальностью в человеческой жизни.
Учащенно дыша, Сири стояла на коленях перед мужем. Вся арена замерла. Взгляд Сири был направлен в пол, но перед глазами все равно маячили белые сандалии Сезеброна. Даже ремешки на обуви распространяли вокруг радужную ауру.
По обе стороны от короля-бога упали два клубка пестрой веревки. На глазах Сири они размотались сами по себе, осторожно обвили Сезеброна и подняли его в воздух. Белые одежды короля развевались на ветру. Подавшись вперед, Сири наблюдала за тем, как веревки доставили ее мужа на каменный выступ. Сезеброн расположился на золотом троне. Стоящие рядом с ним два пробуждающих жреца приказали живым веревкам обернуться вокруг своих рук и плеч.
Король-бог вскинул руку. Люди поднялись с колен, расселись по местам и вернулись к прерванным разговорам.
«Так значит... он не собирается сидеть рядом со мной», – подумала Сири, вставая.
С одной стороны, она испытала облегчение, с другой – разочарование. Она только начала преодолевать благоговейный страх перед Халландреном и своим браком с богом. А теперь он появляется, и она снова испытывает потрясение. Взбудораженная Сири села и невидящим взором уставилась на толпу, не замечая вышедших на арену жрецов.
Что она думала о Сезеброне? Он не мог быть богом. Настоящим богом. Или же мог?
Остре – истинный Бог людей, тот, кто посылает возвращенных. Халландренцы тоже веровали в него до Всеобщей войны и изгнания королевской семьи. Только после этого они совершили грехопадение, став язычниками, поклоняющимися Радужным Тонам: биохроматическому дыханию, возвращенным и искусству в целом.
И все же Сири никогда не видела
Со вздохом она отвела взгляд в сторону и увидела поднимавшегося к ней в ложу человека. Это был Синепалый с перепачканными чернилами руками. Как всегда, он что-то писал на ходу. Подняв взгляд на короля-бога, писец кивнул самому себе и сделал в книге очередную пометку.
– Вижу, его бессмертное величество занял свое место, а вас все могут рассмотреть как следует, Сосуд.
– Рассмотреть?
– Конечно, – ответил Синепалый. – Это главная цель вашего присутствия. Когда вы прибыли, у возвращенных не было возможности вас увидеть.
Сири пошевелилась, выпрямляя спину.
– А разве они не должны следить за жрецами на арене? Я имею в виду, вместо того чтобы разглядывать меня.
– Возможно, – ответил Синепалый, не поднимая взгляда от книги. – Но мой опыт подсказывает, что они редко делают то, что должны.
Его слова прозвучали без особого почтения.
Сири замолчала, задумавшись. Синепалый так и не объяснил странное предупреждение, сказанное в ту ночь.
«Здесь многое не то, чем кажется».
– Синепалый, – произнесла она. – Помните, что вы мне сказали тогда вечером? То преду…
Он бросил на нее быстрый настойчивый взгляд, заставляя замолчать, и вернулся к книге. Намек был предельно ясен – не сейчас.
Сири вздохнула, подавив желание развалиться в кресле. Внизу, на небольших помостах стояли жрецы в одеждах разных цветов и о чем-то спорили, не обращая внимания на моросящий дождь. Она хорошо их слышала, но мало что понимала: обсуждали что-то связанное с городским мусором и сточными водами.
– Синепалый, они и правда боги? – спросила она.
Управляющий помедлил, но все же оторвал взгляд от книги:
– Сосуд?
– Возвращенные. Вы действительно думаете, что они божества? Что они могут видеть будущее?
– Я… думаю, не меня об этом спрашивать, Сосуд. Давайте я позову кого-нибудь из жрецов. Он ответит на все ваши вопросы. Минутку…
– Нет, – остановила его Сири. – Мне не нужно мнение жреца. Я хочу послушать обычного человека вроде вас. Простого верующего.
Синепалый нахмурился.
– Прошу прощения, Сосуд, но я не верую в возвращенных.
– Но вы работаете во дворце.
– А вы в нем живете, Сосуд. Но оба мы не поклоняемся Радужным Тонам. Вы из Идриса, я – из Пан-Каля.
– Пан-Каль – то же самое, что Халландрен.
Синепалый поднял бровь и поджал губы.
– На самом деле, Сосуд, они сильно различаются.
– Но вами правит король-бог.
– Мы приняли его как короля, но не поклоняемся как богу. Это одна из причин, почему я дворцовый управляющий, а не жрец.
«Его одежда, – поняла Сири. – Наверное, поэтому он всегда носит коричневое».