Сокрушитель
Шрифт:
Чтобы меня приняли, из архива позвонили в лагерь, сообщив о моём появлении. Так что встретили. Сам я в форме лейтенанта был, офицера, и встретил такой же молодой офицер, для начальника лагеря слишком жирно будет моё сопровождение. Так что мне представили свободный кабинет и вскоре привели заморённого светловолосого парня в потрепанной советской командирской форме без знаков различия. Говорил я без акцента на русском:
– Садитесь, - сам я сидел и читал дело этого старшего лейтенанта, начальника штаба стрелкового второго батальона Семьсот Восьмого полка, Сто Пятнадцатой стрелковой дивизии, где страшим политработником и был Завьялов.
Судя по делу, с финнами не сотрудничает. Конвойный вышел и плотно прикрыл дверь по моему приказу.
– Меня интересует старший политрук Завьялов. Старший политработник вашего батальона. Я хочу знать,
Парень, что сидел напротив, нас разделял стол, только дёрнул плечом, но промолчал.
– Молчать не стоит. Могу предложить вам буханку свежего хлеба и копчёной колбасы, - тут живот старлея выдал громкую руладу, ну да, их в основном рыбой кормят, да и то голодно, но тот всё равно молчал, поэтому я продолжил.
– За сведенья о Завьялове готов предложить вам свободу.
– Политрук погиб, - глухо сказал тот.
– Прямое попадание в кабину машины. Выгорело всё, даже хоронить нечего. На моих глазах всё происходило. Меня тогда и контузило, там и в плен попал.
– Что-то я вам не верю, - встав из-за стола, прогуливаясь, заложив руки за спину, я подошёл к командиру и взяв его за ухо, шепнул.
– Я из разведбата Сорок Второй стрелковой дивизии. Комиссар у нас старший батальонный комиссар Завьялов. Кузьма Павлович. Я выполняю его личную просьбу, это не боевое задание. Я сейчас возьму тебя за шкирку и доставлю ему, и там ты расскажешь, как погиб его младший брат. И мне наплевать погиб он или нет, потому что второй раз сюда я уже не полечу, сами разбирайтесь врал ты или нет. А я уверен, что врёшь, так Завьялову и скажу.
– Ты кто, лейтенант?
– уточнил тот так же шёпотом. Видать по возрасту прикинул.
– Красноармеец. Время не тяни, я три часа назад президента Финляндии убил, с кучей народа, сейчас в Выборге поиски идут, паника.
– Жив он, - наконец решился тот.
– Френч скинул, но галифе командирские, финны поняли, что он командир. Представился лейтенантом Славичем, командиром противотанковой батареи нашего батальона. Он погиб. Бойцы подтвердили, что он их командир.
– Он здесь?
– Да.
– Сейчас немного придётся подыграть, что вы пошли на сотрудничество.
Вернувшись за стол, я сделал вид что из-под столешницы достаю кружку с чаем и тарелку с бутербродами, с маслом и колбасой.
– Ешьте.
Подойдя к двери, открыл и сказал конвойному:
– Мне нужен Славич. Артиллерист.
Тут дверь соседняя открылась и вышел тот лейтенант, что со мной общался. С открытой папкой в руке.
– Закончили?
– уточнил тот.
– Почти. Удалось выяснить кто знает где закопано знамя русской дивизии, что мне поручено найти. Нужен некий лейтенант Славич. Артиллерист.
– Ах, этот? Есть подозрения, что он не тот, за кого себя выдаёт.
– Да? Хотелось бы изучить его личное дело. Также я хочу выехать к месту тайника со знаменем. Хотел попросить у вас двух солдат, но попрошу теперь трёх. Чую могут попытаться бежать. И шофёра, мой ранен был во время взрыва на площади, в госпитале. Посмотреть ему захотелось. Сам я не очень хорошо вожу, больше к мотоциклам привык.
– Эти могут бежать. Пленного забирать?
– Нет, он пошёл на сотрудничество, поможет.
Открыв дверь, я вернулся в кабинет к старлею. Тарелка уже пуста была, как и кружка. Ну и шепнул ему на ухо:
– Сейчас Завьялова приведут. Снаружи машины стоит, наша «полуторка», но с финскими тактическими знаками. На ней поедем к месту, где вы якобы зарыли знамя дивизии. Это повод покинуть лагерь. Дальше уже моя работа. Мысленно прикинь куда ехать, чтобы уверено показывать. Нужно тихое место рядом с тем, где разбили вашу дивизию.
– Хорошо.
Вскоре принесли личное дело, я как раз изучал его, когда дверь открылась и конвойный завёл шатающегося на ходу Славича. Удивлённо глянув на него, я отпустил конвойного, и повернулся к старлею, с возмущением глядя на того.
– Мог бы и сказать, - буркнул я, на что старлей пожал плечами, освободив стул Славичу. Тьфу ты, Завьялову. А это точно он, я видел совместное фото с братом. Только вот пустой рукав больничной пижамы показывал, что у того не всё в порядке. Левой руки нет. И состояние. С таким не побегаешь. Отлежаться бы ему надо.
– Как?
– спросил я, кивнув на руку.
– Заражение, - глухо сказал Завьялов.
– Неделю назад отрезали.
Тут старлей наклонился к его уху, и начал шептать, выдавая то, что узнал от меня. Я пока
Дорога заняла чуть больше получаса. Ещё дважды нас проверяли, округу брали под контроль, финны сильно разозлись на эту диверсию. Растерянность сменилась яростью. Те вообще любители устраивать геноцид и пытки населения с захваченных территорий, почитаешь отчёты, волосы дыбом встают. И знаешь, что наказания они избегут, это бесит больше всего. На перекрёстке старлей, у него фамилия Иванцов, осмотревшись, указал на разбитую дорогу, что уходила в местный карельский лес. На обочинах ещё видно разбитые возки, технику, хотя большую часть те убрали. Однако ничего, покатили дальше. Машину мотало, поэтому финны, те трое в кузове, не видели, как я достал «Наган», и пристрелил их. Только один успел вскочить, но получив две пули выпал на дорогу, в лужу, лицом вниз. Пока старлей собирал оружие, Завьялова укачало, он не боец, я быстро сменил патроны, выглянул наружу, что там по пути следования? Пока пусто, и через задний тент расстрелял барабан револьвера. Три пули в шофёра и четыре в лейтенанта. В спину бил. Машина, дёргаясь, начала останавливаться, когда мы со старлеем выпрыгнув, открыли двери, то и провели контроль. Добить пришлось обоих. Старлей по моей просьбе сбегал к тому выпавшему финну, забрать оружие, да и тело утащить подальше от дороги, чтобы не сразу нашли. Я ещё и документы попросил забрать. У меня отчётность. Тела в кузов из кабины, и я сел за руль, мотор уже работал, покрутил кривым стартером, и вот так двинул дальше. Вскоре загнав машину глубже в лес, пусть он тут редкий, но скрыл технику под лапами елей, и заглушив мотор, подошёл к заднему борту.
– Приехали. До самолёта километров пять, ближе никак, дальше пешком.
А так мы по трассе ехали в сторону Ленинграда, а потом свернули к Финскому заливу, тут до него километров тридцать. Из добытого оружия, «Наган» в кобуре лейтенанта, этим ремнём Завьялов препоясался, ему с одной рукой это оружие удобно, а также четыре винтовки «Мосина», все новые, видимо трофеи Зимней войны. Или уже этой, две винтовки с ремнями я взял, и две Иванцов. Кстати, оба командира себе сапоги подобрали по ноге, потому как оба в ботах были, что спадали с ног. Иванцов себе намотал портянки и натянул те, что по размеру оказались. Потом помог Завьялову. Я растяжку поставил на бензобак, от двери шофёра натянул леску, после этого мы направились прочь. Я помогал идти политруку, пока Иванцов шёл впереди, в дозоре, зорко поглядывая по сторонам. Хм, прохладно, ветер с залива дул, хотя три часа дня примерно, солнце вполне светило. Шинель пора доставать, но в наличии их нет. Я не про хранилище, там чего только нет. Шесть остановок для передышки, Завьялов совсем ослаб, рано ему в такие походы ходить, рано, но пока пусто. Я всё искал место, подходящее для взлёта, и подобрал, вроде неплохое. Пока освобождённые отдыхали, сбегал глянуть. Нет, вблизи не то, угробимся на этих кочках и валунах при взлёте. Идём дальше. Однако всё же нашёл место, метров сто длины, ровное, дальше кочки, но надеюсь смогу взлететь с таким грузом. Так что вернувшись, сообщил: