Сокрытое в Листве
Шрифт:
— Простите, — мотнула отрицательно головой Чиоко. — Но нет. Она у родственников?
(Кадзуми Эллис до замужества носила фамилию Танака).
— Она с Юей в больнице, вместе в выжившими детьми, — ответила Линг. — Как единственные теперь близкие родственники.
(У инугами чрезвычайно развита эта черта — родственные отношения).
— Получается, теперь у вас будет еще больше детей? — спросила Чиоко.
— Дом большой, — спокойно ответил Такуми. — И от двух младенцев мы не обеднеем. Это кроме того, что попробуй,
— А Коё? — поинтересовалась Чиоко. — Он в кого больше пошёл?
— В меня! — с удовлетворением ответил Такуми. — И уже пробует силы! Правда… Ну, не понимаю я этих новых веяний. Все эти манги… Как их там, еще… В общем, все вот эти молодежные штуки. Так Коё же сразу на компьютере же рисует! Вот это вообще для меня за гранью. Рисовать на планшете и смотреть при этом в монитор. Так еще же, представь, они там в интернете как-то кооперируются! Кто-то рисует, кто-то пишет. А кто-то потом продает. Для меня это вообще, как будто на Луну слетать, примерно такого же уровня действие. А им ничего, нормально.
Мужчина хмыкнул.
— Вот-вот, — криво улыбнулась Чиоко. — И вы так… С детьми своими, а у меня, того же возраста…
Женщина тяжело вздохнула.
— Инари иной раз так своеобразно шутит, — добавила бакэнэко.
— Ну, поэтому она и Инари, — заметил Такуми.
— Ты чувствуешь слабость в нем? — все еще несколько грубовато спросила Линг.
Чиоко ответила не сразу. Она облокотилась о столешницу, подперла голову ладонью.
— Нет, слабости в нем… — женщина задумалась. — Наоборот, даже. Знаете, иногда меня… Как бы захлестывает. Нет, не так… Боюсь поверить, так, наверное.
— Боишься, что надежда не оправдается, — произнес Такуми.
— Вот, сразу видно, писатель, — улыбнулась Чиоко. — Да, как-то так.
— Он превзошел в поединке? — спросила Линг.
— Полностью, — твердо произнесла Чиоко. — Это было… Без шансов. Знаешь, я думаю, что даже… Он впечатлил, м-да…
— То есть ты не могла продолжать бой? — еще уточнила Линг.
Чиоко повернулась к ней.
— Да, Линг, — ответила женщина, причем в ее голосе явственно звучало удовольствие. — Он мог меня убить. Просто не захотел. Меня и Сидзу. Растоптал, понимаешь? Растер. Сокрушил.
Чиоко отвернулась. А Линг приподняла брови. Она подняла доску, с нарезанной (наконец-то) морковью. Еще раз приподняла брови, когда обнаружила, что плита выключена.
— Коё говорил, что твой… Юкио, весьма… впечатляет, — заметила Линг, щелкнув выключателем.
Она смела морковь в кастрюлю, положила доску на стол.
— И я сейчас вообще тебя не ощущаю… — добавила женщина, покосившись на гостью. — В смысле, угрозы. С Макото, кстати, ты мне не нравилась.
— О да, я помню, — хмыкнула Чиоко. — Все время ты пыталась под кожу залезть.
— А сейчас ты словно просто воин, — заметила Линг. — Только… Это запах
— Да, это он, — подал голос Такуми. — Из-за него я даже не сразу понял, что это ты, Чиоко.
— Интересная прана, — произнесла Линг. — Я никогда такой не ощущала раньше.
— Так иногда пахнут артефакты, — произнес Такуми. — Старые артефакты, которые «уснули». Например, Белая Катана из храма Бодай.
— Меч Ямомото Цунэмото? — уточнила Чиоко.
Мужчина утвердительно кивнул. А гостья тяжело вздохнула.
— Вот бы еще ему лет было… хотя бы плюс десять, — с досадой произнесла Чиоко.
Линг, тем временем, вскрыла ножом упаковку с мясом, выложила шмат на доску, нагнулась и открыла дверцу, за которой стояло мусорное ведро.
— Лет через двадцать этого будет незаметно, — заметила хозяйка, выкинув хрустнувшую напоследок упаковку. — Да и так, дело лишь в твоей голове.
— Тебе легко рассуждать, когда у вас всего пять лет разницы, — якобы с обидой пробубнила Чиоко, смешно надув щеки.
Кто бы сейчас видел грозную бакэнэко клана Датэ. Ту самую Хання, которая славилась своей крайней немногословностью в обычном общении.
(Хання — маска демона и смерти в японском театре кабуки)
Это был сейчас совсем другой человек. Даже язык тела поменялся. Словно на высоком табурете в доме Кадзуми сидела молодая девушка. Чиоко даже принялась болтать в воздухе ногой. Ее жесты… Они были. А раньше наоборот, Чиоко вела себя, словно кукла, управляющий которой актер забыл про руки и вообще про язык тела. Но вот эти два человека видели и помнили Ёкото Чиоко совсем юной девушкой. И она тогда вела себя именно так, как сейчас. И… Если начистоту, намеренно не замечали, не акцентировали внимание на том, что происходит с Чиоко.
— Это очень существенно, когда тебе десять, — поморщился Такуми.
А вот Линг на это едва заметно смутилась. И преувеличенно аккуратно разрезала шмат мяса вдоль, параллельно доске.
— И очень льстит самолюбию, когда тебе пятнадцать, — уже довольно ухмыльнулся мужчина. — Сверстники еще только ножки обсуждают, а ты уже…
— Такуми! — грозно произнесла Линг.
— Да, дорогая? — ехидно отозвался мужчина.
А Чиоко смотрела на них и улыбалась. Улыбкой человека, который вспоминает прошлое. Хорошее прошлое.
— У Макото, кстати, проблема была примерно такая же, как сейчас у тебя — произнесла Линг. — Только у него был не задумчивый мальчик, а гиперактивная девочка, которая чего-то очень сильно хочет, но лишь примерно представляет, что. Знала бы ты… девочка, сколько он от тебя натерпелся! Особенно когда одна юная особа с ним в онсэн пробралась!
Чиоко хихикнула. А вот Линг и Такуми обменялись слегка удивленными взглядами. Просто Чиоко совершенно спокойно сейчас говорила о прошлом. Не сдерживалась, не пыталась тему сменить.