Сокрытые-в-тенях
Шрифт:
— Это закон?
Голос прозвучал, как взорвавшийся вулкан. Все вздрогнули и обернулись.
В конце коридора, вращая хвостом, точно обозленная кошка, стояла раскоряченная тварь, одновременно и жуткая, и несуразная. Лишь присмотревшись, можно было понять, откуда происходит впечатление несуразности.
Если, скажем, ухо с одной стороны головы твари несомненно принадлежало собаке,
— Так это закон, Ольсар? — повторило существо.
— Если хотите, закон… — ответил тот и, споткнувшись на полуслове, вежливо уточнил: — Простите, а вот я не имею чести знать…
— Ах, к чему такие сложности, профессор?! Я Лихо. Просто Лихо. Лихо — хранитель законов Дуэ. Что ж, если вы издали закон, Ольсар, то я издаю ответный: находясь здесь, все обязаны поддевать друг друга, браниться и отвечать колкостью на колкость. Кто не исполнит, будет сурово наказан!
— Хм… — Ольсар покачал головой. — Простите, уважаемое Лихо, но это какой-то абсурд получается. Два закона, противоречащих друг другу, аннулируют один другой и перестают действовать, не начав!
Лихо довольно кивнуло своей разнообразной головой и вполне прытко подошло поближе, прицокивая раздвоенным козлиным копытом. Тут выяснилось, что оно еще и рыба: по бокам у него топорщились два полупрозрачных плавника, на спине высился гребень, а длинный крысиный хвост покрывала чешуя.
— Правильно! — протянуло чудище и растянулось на полу. — Все верно. Когда один закон противоречит другому или хотя бы имеет лазейку в другой, противоположный по смыслу, это значит, что никаких законов нет, а знаменитая фраза о Юпитере и быке (впрочем, вы ее не знаете, но неважно) — не более чем крылатый образец двойных стандартов.
Вальбрас крякнул от удовольствия, откровенно симпатизируя загадочной зверушке, а вот в Ольсаре Лихо вызывало только досаду:
— Знаете, уважаемое Лихо, я не хотел бы вдаваться в политику, в тонкости законодательства и прочие сложности. Нам всего-то и нужно, что узнать, как пройти дальше.
Лихо прямо-таки обрадовалось, замурлыкало, заблеяло, заквакало и заскулило хором, а в разных его глазах удовольствие отразилось двумя различными способами: в женском разлилось масляное озерцо, а в мужском вспыхнул костер.
— Нет ничего проще, профессор и остальные! Вам просто нужен ключ.
— А он здесь? — осторожно уточнил сыскарь.
— Да, конечно! Он в комнате за дверью с витражом. Если желаете, я могу вам ее показать.
Все оживились, и только Вальбрас скептически усмехнулся в ответ на слова химеры:
— А теперь было бы неплохо, если бы ты озвучило, в чем здесь подвох!
Лихо широко зевнуло и перепончатым крылом смахнуло с глаза навернувшуюся
— Что ж, есть еще умные люди даже среди кирранотян. Всё очень просто. Похищение этого ключа повлечет за собой смертную казнь. Приговор приводится в исполнение сразу же по факту поимки вора.
— Что у вас в Дуэ считается похищением?
— Несомненно, то же, что и повсюду: незаконное присвоение чужого имущества, — как по писаному отозвалось чудовище.
Вальбрас победно вскричал:
— В таком случае, пользуясь возможностями этого этажа, я хочу применить к этому закону противоположный…
Лихо разочарованно поморщилось.
— Да-а… Поторопилось я с выводами насчет умных кирранотян… — сказало оно в сторон и опять с ленцой махнуло хвостом. — Произнесенная мной статья из свода здешних законов уже является противопоставлением, Вальбрас. Ибо первая звучит так: «Каждый, кто попадет сюда, обязан покинуть этаж, воспользовавшись ключом за дверью с витражом». Удачи!
И в два прыжка оно достигло поворота, где благополучно скрылось, оставив после себя смешанный запах рыбы, псины и козла.
— Как я скучаю по тем временам, когда судьба испытывала меня в простом и понятном мне искусстве! — ностальгически вздохнул Айнор. — Для чего я тут? Здесь попадаются одни сумасшедшие…
Вальбрас хотел было сострить, но передумал. И вовсе не потому, что боялся получить нагоняй от Ольсара, чей закон уничтожило Лихо. Вальбрасу просто не хотелось отвлекаться от цепочки размышлений.
Митсар скатился с повозки и, подпрыгивая, помчал по коридору.
— Митсар, куда вы? — крикнул Ольсар.
— Ах, господин сыскарь, да пусть его идет! — в сердцах отозвалась Зелида. — Может, его наконец научат не лезть туда, куда не положено, или положено, но не для него!
Карлик скрылся в темноте, а Вальбрас все раздумывал над условиями, пытаясь нащупать в них пусть маленькую, но брешь.
— Это какая-то невыполнимая задача! — с горечью признал доктор Лорс. — Не жертвовать же одним из нас!
Все уныло промолчали.
Тишину прервал пронзительный крик Митсара:
— А-а-а-а! Спасите-помогите! Убивают!
Вопли приближались. Айнор вытащил меч, вооружились и все остальные.
Карлик несся так, что его ног было почти не видно, а преследовало его несколько звероподобных существ ужасной наружности. Митсар подпрыгивал, вопил и махал руками.
— Я только посмотрел! Я не брал! А-а-а-а!
Со всего размаха он взлетел на повозку, а чудовища перекинулись на Айнора. Их было пятеро, и на подмогу телохранителю ринулись Ольсар, Вальбрас и Зелида со своей косой. Лезвия свистели, рассекая плоть исчадий Дуэ, всюду упругими струями разлеталась черная кровь.
— Ай молодец, Митсар! — кричал Айнор, орудуя мечом и между делом отпихивая ногой лишних врагов, пытающихся накинуться сбоку. — Я твой должник!
— Какой он молодец?! — задыхаясь, возмутилась Зелида; ее коса уже затупилась о кости неприятелей. — Таких тварей привел!
Тем временем к бою присоединились и комедианты со своими дубинками. Митсар расположился на безопасном расстоянии и спускал из пращи дротики, которые не причиняли чудовищам никакого урона. Доктор Лорс от чувств кусал свою маску и стучал кулаком по дверце кареты.