Соль для вкуса

Крон Марта

— Не надо. — качаю головой и поправляю на себе одежду. — Ты же знаешь, я не люблю все эти таблетки… Пусть организм сам борется…

— Ладно… — понуро говорит Карина, наблюдая, как я звоню Ромычу и прошу приехать.

Друг уже давно ждёт звонка и готов явиться сюда по первому моему зову.

Отключаю вызов, беру за руку Карину и неспешно веду её вниз к гостям.

Натягиваю на себя болезненное выражение лица и приношу всем свои извинения, что должен покинуть эту весёлую компанию.

Фёдоров

одаривает меня тяжёлым взглядом и поднимается меня проводить.

Прощаюсь со всеми, попадаю в объятия к маме Карины, показательно целую её саму, обещаю позвонить, как доберусь и выхожу из дома.

— Что случилось, Пётр? Медвежья болезнь? — сканирует меня с ног до головы Фёдоров.

Проглатываю «подковыр» в свой адрес.

— Пиццы вчера переел. — его же тоном отвечаю я.

Его глаза мутнеют, и он даже не пытается скрыть, что ни черта мне не верит.

— Спасибо, что позвали. — говорю я, а сам представляю, как поворачиваю ему голову до щелчка.

— Скажи спасибо Карине.

— Уже сказал.

К воротам подъезжает машина Ромыча. Я слегка склоняю корпус тела в прощальном жесте, выдерживаю душащий взгляд своего врага и сажусь в тачку друга.

Отъезжаем на приличное расстояние, и я шумно выдыхаю.

Руки дрожат, а в ушах стоит такой гул, что я с трудом осознаю — всё прошло по плану.

— Прицепил? — спрашивает одноклассник.

— К креслу. — отвечаю сразу же на следующий вопрос.

— Сейчас куда?

— Домой.

— Познакомишь с малявкой? — добивает Ромыч и я рявкаю во весь голос:

— НЕТ! Заткнись и гони.

Глава 33

ЛИЗА.

— А? Что? — поднимаю голову и жмурюсь от света.

— Это я, мелочь. — улыбается Петюня, поглаживая меня по макушке. — Всю щёку себе отлежала.

— Я и не заметила, что уснула… — оправдываюсь я, складывая на столе разбросанные учебники. Всматриваюсь в любимые черты лица. — Как всё прошло?

— Ты ела что-нибудь? — уходит от ответа чернявый и я только сейчас замечаю, что он до сих пор в верхней одежде.

— Да. — бессовестно вру, наблюдая как парень раздевается.

Молчу. Боюсь. Хочу узнать все подробности, но ведь он не скажет. И если не ответил на вопрос сразу, то что-то пошло не так.

И глаза что-то отводит…

Сжалась как пружина, готовая в любой момент резко распрямиться…

Сохраняю на ноутбуке все выполненные по учёбе работы, выключаю его и встаю из-за стола.

Петюня тут же стремительно покидает нашу комнату и уходит на кухню.

Тихо плетусь за ним. Буду дышать в спину, пока не признается в чём дело…

Подходит к окну, прячет руки в карманы своих спортивных штанов и громко вздыхает:

— Умоляю. Не делай поспешных выводов.

Внутри тут же поселяется липкий страх, и я судорожно

сглатываю.

Интуиция кричит, что сейчас будет «бомбическая» новость и меня просто разнесёт в клочья.

— У меня не было другого выхода… — начинает Фролов.

Жду приговора и не двигаюсь.

— Я целовал её… и сказал, что люблю…

Внутри будто обрывается туго натянутая струна и перед глазами всё расплывается.

Делаю сдавленный вдох и чувствую, как меня окутывает горькая обида.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Хочу быть честен с тобой. — не оборачиваясь отвечает парень и я опускаю глаза, чтобы прикрыть слёзы от противного жжения в сердце.

— Мне должно стать легче от твоих слов? — хриплю от досады. — Думаешь, от твоей правды я успокоюсь и приму всё это как само собой разумеющееся?

Его спина напрягается и у меня появляется дикое желание зарядить ему кулаком между лопаток.

— Я только притворялся…

— Где? Там или тут?! — выкрикиваю я.

Об окно ударяется мужская ладонь и в следующее мгновение парень взрывается. Резко поворачивается и громыхает на всю кухню:

— Ну что ты несёшь, а??

Подскакивает ко мне и трясёт за плечи:

— Думаешь, это так легко?! Любить одну, а говорить эти слова другой? Причём делать это на публику и правдоподобно, иначе всё то, ради чего я это дерьмо терплю, пойдёт коту под хвост. Если бы ты знала, как меня разрывает на части… Если бы ты знала, как я боюсь видеть в твоих глазах это отчуждение… Как боюсь вернуться в пустую квартиру… Я иногда смотрю на тебя и боюсь дышать, вдруг это всё сон, я проснусь, а тебя нет…

Дрожу в его руках и тихо всхлипываю.

— Лиз, просто дай мне время… Дай возможность покончить с этим раз и навсегда. — вытирает мокрые дорожки с моих щёк Петюня, и я готова поклясться, что и он сам готов разрыдаться. Такая мука в его глазах. Такая мольба, что я начинаю задыхаться.

Мне больно. За него. Из-за этого хаоса, что творится в его жизни. Корю себя за свою мелочность. За ревность. За своё любопытство. За желание быть центром в его жизни.

Корю. Да. Но ничего не могу с собой поделать. Эмоции пронзают моё сознание, перекрывая все обоснования его поступков.

— Не делай этого… — подавленно шепчет Пётр.

— Что не делать?

— Не уходи от меня… — на его лице проступает болезненная судорога и я закрываю глаза.

Не хочу, чтобы этот момент отложился в моей памяти. Не хочу видеть его таким.

Петюня сгребает меня в объятия и прячет нос в моих волосах:

— Я отказываюсь без тебя жить… Ты — мой смысл…

— Я не смогу делить тебя с другими… — выдавливаю из себя дрожащим голосом.

— Я весь твой, маленькая моя.

Обхватываю его шею и цепляюсь как за спасательный круг.