Соль и сирень
Шрифт:
И чужие пальцы разжались, отпуская мня в полет.
Сон оборвался так же резко, как и начался. Сев на кровати, я начала тереть глаза, не сразу сообразив, что разбудил меня колокольный звон, который раздавался словно отовсюду.
– Что это?
– хватаясь за уши, спросила я у такой же сонной Мики, недовольно выкарабкивающейся из постели. Наконец, раза с третьего, у неё получилось подняться с кровати. Прошлепав голыми ступнями по деревянному полу к двери, она распахнула её и заорала в коридор:
– Да заткнись уже!
– и с раздражением захлопнула её обратно.
– Ты
– удивилась я, все еще плохо соображая.
Мика с удовольствием потянулась, словно большая сонная кошка и рухнула обратно на постель. Уже оттуда, из-под подушки, она пояснила:
– Бруне, домовому духу нашего факультета, это он всех будит по утру, тарабаня в небольшой колокол, с которым обходит весь этаж. Но у нас вторая пара, так что можем поспать еще часик.
Но мне уже спать не хотелось. Соскользнув с постели, я начала одеваться, с привкусом легкого отчуждения, словно все происходящее не имеет ко мне никакого отношения, натягивая на себя форму красного цвета.
– Ты куда?
– приподняла лохматую голову Микаэлла, в этот момент будучи очень похожей на настоящую колдунью. Ну, такую, классическую, прямиком из сказки.
– В библиотеку надо бы сходить, - пояснила я, аккуратно заправляя постель.
– И позавтракать. А еще, Сократ так и не вернулся.
– Вот ты беспокойная, - почесавшись, покачала головой Мика, но поднялась вслед за мной.
– Ладно, составлю тебе компанию, а то еще заблудишься, ищи тебя потом.
Мы быстро облачились в форменную одежду, умылись, причесались и вышли. Ну, как, быстро? Мика возилась в два раза дольше меня, в основном с волосами. Соседка долго собирала свою шевелюру в высокий хвост, который хотела сделать идеальным, а потому переделывала раз пять. Я же настолько переживать за свой внешний вид не стала, а просто оставила свои светло-каштановые волосы распущенными.
– Тебе идет форма, - оценила Микаэлла, осматривая меня с головы до ног.
– Красный цвет подчеркивает глаза и оттеняет бледную кожу.
– Спасибо, - немного смутилась я и тоже хотела сделать соседке комплимент, но в этот момент из комнат, как горох из корзинки, начали высыпаться студентки, коридор заполнил шум, и я решила промолчать.
Спускались по лестнице мы одной очень громкой толпой, среди которой были девицы всех возрастов. Некоторые – наши с Микой одногодки, а другие - ощутимо старше. Последние вели себя весьма сдержанно, разговаривали только между собой и на громко переговаривающихся, перекрикивающихся и хохочущих младшеньких посматривали с высока, холодно и надменно.
Спустившись на первый этаж, толпа девиц в красном начала разделяться. Часть свернула направо и, как мне подсказала Мика, направилась туда, где находились подвалы, предназначенные для проведения практикумов по НВЗС - науке варения зелий и снадобий.
Еще часть студенток отделилась, свернув по коридору налево, который, по заверениям соседки, вел в зал для медитаций. Там ведьмы в полной тишине проходили процесс изучения своего ментального сознания.
– Это первая ступень к тому, чтобы научиться создавать свою астральную проекцию, - пояснила Мика, в ответ на мои округлившиеся глаза, пока мы направлялись в столовую на завтрак
– А эти куда отправились?
– спросила я, кивнув головой на небольшую, но самую шумную часть толпы, которая, весело подталкивая друг друга, устремилась к выходу из школы.
– В теплицы, - Мика схватила меня за рукав, чтобы не дать отстать.
– Они находятся за конюшнями, с правой стороны от выхода. Там у них экспериментальные растения, за развитием которых ученицы должны следить и описывать все этапы.
Наконец, мы спустились в столовую. В этот раз людей здесь было больше, чем накануне, а потому найти свободный столик удалось не сразу. Но едва мы только пристроились на освободившиеся места со своими наполненными подносами, как тут же по соседству от нас загремели стулья. Подняв взгляд, я подавилась чаем, потому как не сразу поняла, что мы с Микой сели рядышком со столом знаменитой семерки.
– Что с тобой?
– спросила Мика, похлопав меня по спине, но едва увидев, куда направлен мой взгляд, тут же умолкла, схватившись за свой стакан с утренней дозой бодрящего напитка.
Я понадеялась, что наша реакция осталась незамеченной для демонов, которые перебрасываясь незначительными замечаниями, были заняты своими тарелками, совершенно не обращая внимания на окружающих. Но едва оторвав глаза от собственных резко похолодевших ладоней я наткнулась на его.
Тай Сатус сидел прямо напротив моего места, неприкрыто уставившись мне куда-то в область переносицы.
Я нервно почесала эту самую переносицу, что тут же было оценено ехидной кривой улыбкой, которая, тем не менее, не смогла смягчить тяжести его взгляда, от чего тут же пересохло во рту. И не просто потому что он смущал меня, хотя и это тоже, но и потому что мне вдруг явственно вспомнился мой сон, и скорая, крайне мучительная смерть, обрела более четкие очертания, замаячив на горизонте, покачивая косой. Конечно, он не будет сбрасывать меня в пропасть.
Потому что, как мне кажется, найти настолько глубокую яму в этом мире будет затруднительно.
Возможно, он подсыплет мне яду в чай. Хотя нет, это вряд ли в его стиле. Он захочет устранить врага собственными руками, чтобы убедиться в его окончательной и бесповоротной кончине. Скорее всего, придушит меня как котенка. С такими-то внушительными лапами, как у него, это не трудно…
– Что? – ввинтился в мои рассуждения голос Мики.
Я вздрогнула и уронила вилку. Она громко ударилась о край тарелки, по которой я старательно размазывала что-то, по вкусу напоминавшее несоленое тыквенное пюре.
– А? – тяжело сглотнула я, лихорадочно избегая заинтересованно-насмешливых взглядов из-за соседнего столика, которые я привлекла к себе непроизвольным шумом.
– Ты что-то сказала, - медленно, словно разговаривала с умственно-отсталой, повторила Мика. Её щеки покраснели. Неужели, она тоже заметила? – Но я не расслышала.
– А, - я рассеянно заправила прядь волос за ухо. – Нет, ничего. Не важно. Знаешь, я, наверное, пойду. Что-то у меня аппетит пропал.
– Все нормально? – соседка выглядела искренне встревоженной.