Соль и сирень
Шрифт:
— Здравствуйте, — чуть отступила я и с трудом сдержала всколыхнувшееся во мне желание поклониться.
— Меня зовут Милена, — светло улыбнулась женщина, пронизывающим взглядом глядя на меня. — Я — хозяйка этого дома.
— Вы… ведьма? — непроизвольно вырвалось у меня. — Ой, простите. Я не хотела вас обидеть.
— Ничего, — склонила женщина голову на бок, не прекращая улыбаться и изучать меня. — Я не обижаюсь. Но я не ведьма, а колдунья.
— А в чем разница? — нерешительно поинтересовалась я.
— Колдуньи занимаются ритуальной магией,
— А какая специализация у вас? — непроизвольно сорвалось с моего языка.
— Может быть, мы сначала пообедаем, а потом уже сядем в кружок, возьмемся за руки и начнем обмениваться историями из жизни? — вмешался кот, с самым требовательным видом усевшийся за накрытый к трапезе стол.
— Да, Сократ прав, — поспешно кивнула колдунья и широким жестом пригласила меня присаживаться на один из деревянных стульев, которые выглядели предельно неудобно. Жесткое, грубо обтесанное сидение, высившееся на четырех квадратных ножках и оборудованное абсолютно прямой спинкой. Эти предметы мебели больше напоминали средство для пыток, чем то, на чем можно с удобством отдохнуть, но едва я аккуратно приземлила на один из стульев свою пятую точку, как сразу же все поняла.
Да, действительно, я оказалась в логове самой настоящей колдуньи. Потому что сделать что-то, настолько неказистое и пугающее с виду, настолько комфортным и удобным надо действительно обладать настоящей магией.
— Приятного мне аппетита, — заявил кот, усевшийся задними лапками на стул, а передние взгромоздив на стол напротив большого белого блюдца. На шее у него болталась белая салфетка, прикрывающая белую грудь пушистика.
— Приятного тебе аппетита, — рассмеялась мягким грудным смехом Милена, севшая с другого конца стола, между мной и Сократом. — Мира, налетай.
Я благодарно кивнула в ответ и присмотрелась к выставленным передо мной блюдам. Крынка молока, нарезанный крупными ломтями свежий домашний хлеб, запеченное мясо какой-то птицы, свежие и соленые овощи, маринованные грибы со свежим луком. Последние выглядели так соблазнительно, что я сглотнула мгновенно выступившую слюну. Венчало всё это великолепие большая плошка с крупной отварной картошкой, посыпанной укропом и исходящей паром.
Вот к ней я и потянулась первым делом, так как от блюда веяло восхитительным сливочным ароматом. И в то время, как я выкладывала на тарелку белые картофелины, Сократ, не стесняясь, прямо лапой таскал куски мяса к себе на тарелку.
— Сократ, — укоризненно покачала головой Милена. — Как ты ведешь себя при гостье?
— А фто такова! — сквозь набитый рот пропыхтел явно голодный кот. — Я сегодня отлично поработал, устал и заслужил хороший, плотный
— Это где ты так отлично поработал, что аж устал? — уголком губ улыбнулась Милена, наливая себе молока.
— А ты думаешь, легко было этого ангела со всех сторон оббегать? — возмущенно воскликнул Сократ и, на минуту отвлекшись от мяса, пододвинул к хозяйке маленькую пиалу с явственным намеком. Ничего не сказав, Милена налила молоко и усатому. — Я, между прочим, не какая-нибудь там левретка, и шнобеля, как у них у меня нет. У меня маленький нос!
— Да, с этим трудно поспорить, — с очаровательной улыбкой кивнула Милена. — И как? Узнал что-нибудь?
— А то! — уверенно заявил кот. — Узнал… что от статуи разит абсентом.
— Думаешь, это он? — Милена потянулась к овощной тарелке, положила себе маринованных огурчиков и не забыла обо мне. Коту она огурцы предлагать не стала. Видимо, он не настолько волшебный, чтобы быть еще и травоядным.
Кот чихнул и кивнул.
— Да, я уверен.
— Вы, вообще, о чем? — тут же вмешалась я в разговор. — О том, как изменился ангел? У него пропало лицо. Вы из-за этого им заинтересовались?
И хотя эта парочка попыталась сделать все незаметно, от моего взгляда не ускользнуло то, как колдунья и кот обменялись быстрыми взглядами.
Я решительно отложила вилку с наколотой на неё картофелиной.
— Я имею право знать. Я должна знать, — и помолчав, тихо добавила: — Это не просто статуя, это памятник. На могиле моей мамы.
Повисло гнетущее молчание, в течение которого я угрюмо созерцала наполненную ароматной едой тарелку.
Есть совершенно расхотелось.
— Ты права, — заговорила Милена мягким успокаивающим голосом, таким, которым только сказки на ночь детям читать. Даже немного на сон потянуло. — В непосредственной близости от упомянутого ангела творилась магия. Сильная магия, страшная и запретная, не имеющая лицензии на использование.
— Лицензии? — повторила я, подумав, что мне послышалось. Здесь, в этом домике, которому только куриных ножек не хватало для полного соответствия образу сказочной избушки, слово «лицензия» воспринималось, ну… как ступа, летающая по торговому центру.
— Лицензия выдается при пересечении границы, — вроде как пояснил кот, после чего он, наверное, решил, что мне стало все понятно, но…
— Ничего не понятно, — помотала я головой и чуть не свалилась со стула от внезапного головокружения.
— Ты бы головой своей поменьше мотыляла, — буркнул кот, доедая последний кусок мяса. — Может быть, тогда и соображала бы получше. В общем так, слушай.
И кот начал рассказывать. Из его слов складывалось следующее. Существует человеческий мир, знакомый и понятный мне. И существует не человеческий мир, а вернее — миры. Бесконечное множество различных миров со своими обитателями, правителями, законами и богами. Каждый мир выступает самостоятельной единицей, независимой от остальных, но при этом существует некоторый свод правил, которому подчиняются все.