Соль на твоих губах
Шрифт:
— Нет, это ты послушай меня, прошу. Ему будет с тобой хорошо, я это знаю. В Трехеле мальчик вырастет на свободе. В Англии его ждет некое подобие тюремного распорядка, чего я очень не хочу. Я не смогу защитить его от такой жизни. — Она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. — Если ты заберешь его, я не стану возражать, обещаю, не стану придираться к тебе и требовать чего-либо. Том будет только твоим сыном. Однажды ты сказал, что изредка позволишь мне видеться с ним. Я надеюсь, ты не передумал. Можешь поставить мне любые условия. Я сделаю все, как ты хочешь. Только позволь мне иногда
Ее голос сорвался. Элли разрыдалась и упала на траву.
Он тихо выругался, поднял ее и подхватил на руки, потом понес в дом.
Реми положил Элли на диван, предложил стакан воды и бумажные носовые платки. Он заставил ее сделать глоток виски. Элли почувствовала, как по ее телу распространяется тепло, и немного успокоилась.
Наконец-то она осмелилась посмотреть на Реми. Он сидел на диване рядом с ней, держа в руке бокал, и смотрел в пол.
Наконец Реми нарушил молчание и тихо спросил:
— Ты сказала, что привезла нашего ребенка и не будешь спорить, угрожать мне. Как ты решилась на такое и почему?
Элли молча достала из кармана юбки записку от тетушки и протянула Реми. Он несколько раз перечитал ее, потом нахмурился. Выражение его лица стало мрачнее грозовой тучи.
— Как к тебе попала эта записка?
Элли объяснила почти равнодушно:
— Мадам Друак ждала меня на дороге, ведущей в Ле Сабль. Тетушка Мадлон наверняка притворилась, будто отправляет ее за покупками. — Она сглотнула. — Моя свекровь — непреклонная и очень властная женщина. Семейный врач Марчингтонов полностью подчинен ее воле. Она уже вбила ему в голову, что я должна лечиться в психиатрической клинике. Прежде я не воспринимала ее намеки о моей болезни всерьез, но теперь все иначе. В Англии мне не удастся защитить от ее влияния Тома. Она, не задумываясь, будет шантажировать меня сыном при любом удобном случае. Получив записку, я решила приехать сюда. Я была в отчаянии, понимаешь? Не знала, что делать.
— Ага, — тихо произнес Реми, — теперь я начинаю что-то понимать. — Он одним глотком допил виски и поднялся на ноги. — Ты оставила Тома в автомобиле?
Она кивнула:
— Он спит. У него прорезываются зубки. Я купила ему лекарство в аптеке, но ты доктор и наверняка знаешь лучше меня, что ему подойдет.
— Ты так думаешь? — Он едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, что ты права.
Реми направился к двери, потом вышел на улицу.
Элли повернулась, чтобы поставить бокал на стол рядом с диваном, и что-то задела рукой. Это оказалась игрушечная лошадка на колесах. Внимательно посмотрев на игрушку, она положила ее на прежнее место.
Через какое-то время Реми вернулся, но Тома с ним не было.
Элли подскочила на диване:
— Где он? Боже, что произошло?
— Не волнуйся, — улыбнулся Реми. — Им завладели мой отец, дед и домработница, мадам Лестан. Тома нужно спасать, пока домработница не решила накормить его своей стряпней.
Элли откинулась на подушки:
— Я испугалась, что Грейс могла найти его. — Она покачала головой. — Я по-прежнему страшусь того, что она отберет Тома и увезет его с собой.
— Том сейчас в моем доме, — сказал
— Боюсь. — Она избегала встречаться с ним взглядом. — Но вынуждена пойти на риск, потому что безопасность и счастье Тома для меня превыше всего.
Реми резко поднял голову:
— Превыше всего?
— Да. — Элли поднялась на ноги, зажав в руке мокрые от слез бумажные носовые платки. — Сейчас мне лучше вернуться в Ле Сабль и встретиться со свекровью. Я должна убедить ее оставить все как есть и не усугублять сложившуюся ситуацию.
— Отличное решение, но убеждать ее лучше не сегодня, — возразил Реми. — Нам нужно поговорить, так что присядь, Элиз.
Она повиновалась, но неохотно.
— Моя тетушка…
— Мой дед звонил мадам Мадлон, с ней все в порядке. Однако она согласилась приехать в Трехель и переночевать здесь. Она привезет вещи, твои и Томаса.
— Да? А как же леди Марчингтон?
— Твою свекровь все-таки удалось убедить, что ей лучше уехать, так как мадам Мадлон ждет гостей. Однако леди Марчингтон вернется в Ле Сабль завтра в десять часов утра. Так что завтра нам с тобой предстоит противостоять ей вместе, как родителям Тома. — Он помедлил, потом прибавил: — Как мужу и жене.
Элиз быстро произнесла:
— Мы с тобой не муж с женой.
— Это необходимо, если мы хотим добиться своего, — сказал Реми, — и я не вижу препятствий для этого. У ребенка должны быть оба родителя, ты так не считаешь?
— У Тома будут и отец и мать, — согласилась Элли, — но это не означает, что мы должны жить с тобой под одной крышей… Если ты именно это имел в виду.
— Ты спрашивала меня, позволю ли я тебе видеться с Томасом. — Реми пожал плечами. — Если ты останешься, то сможешь видеть его каждый день, а также каждую ночь.
Элли прикусила губу.
— Я не могу это сделать, — прошептала она.
Я не могу снова жить в доме, где мы с тобой когда-то были счастливы. Я не в состоянии оставаться здесь теперь, когда между нами уже нет прежней любви, страсти и нежности. Я не смогу лежать рядом с тобой в постели каждую ночь, понимая, что тебя интересует исключительно мое тело. Это просто убьет меня.
Я не только мать Тома… Я женщина, которая обожает тебя и нуждается в тебе… Мне будет недостаточно лишь физической близости. Если все будет так, как сейчас, я превращусь в подобие тени, и от этого никому не будет лучше, особенно Тому.
Я не хочу, чтобы мой сын рос, зная, что я мирюсь с пребыванием в твоем доме только ради него.
— Не сможешь? — Он казался обеспокоенным. — Ты способна предложить мне что-то иное?
— Естественно, — намеренно беспечно начала Элли. — Я должна вернуться в Англию, найти работу и жилье, начать новую жизнь. Думаю, это лучшая из идей.
— Но обстоятельства изменились, — произнес Реми, потом умолк. — Эта женщина из семьи Марчингтон… Ты не боишься того, что она станет преследовать тебя, дабы отомстить?