Соль наших сердец
Шрифт:
— Да пошла ты!
Андрей схватил со стола свой телефон. В пару шагов вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Не нужна, значит?!
Горькие слезы уже не было сил сдерживать, они ручьем катились по щекам.
Я схватила тарелку и со всей силы бросила ее на пол. Белые осколки разлетелись по всей кухне. От этого легче не стало. Не обращая никакого внимания на битое стекло, я покинула кухню и направилась в спальню. Распахнула дверь. В полутьме разглядела сидящего в инвалидном кресле возле окна мужа.
— Что, уже? — раздался
— Ах ты, скотина! — Я схватила с пола валяющуюся осточертевшую футболку. — Скотина!
Полностью потеряв контроль над собой, я в пару шагов преодолела расстояние, разделяющее нас.
— Сволочь, — замахнулась футболкой и что есть силы хлестанула ей прямо по удивленному лицу мужа. Но этого было недостаточно. Замахнулась для второго удара, но Леша выхватил у меня футболку из рук. Раздался звук рвущейся ткани. Выпустила ее. Ничего, вон тут сколько этого осточертевшего добра валяется.
— Все тебе, на, вот, носи. Приятно, да? Улетай, да! Свободная! — я собрала все валяющиеся вещи на полу и бросила весь ком на мужа. — Скотина ты, больше никто. Решил под друзей меня подкладывать?! — мой голос сорвался на визжащий крик.
Увидела еще одну валяющуюся футболку, кажется, именно ту самую, которую дарила ему на день рождения когда-то. Рванула ее на себя, не заметив при этом, что одно колесо инвалидной коляски стоит как раз на белой материи.
Коляска накренилась. На долю секунды я растерялась, не зная что делать. Ухватилась за ручку, но вес моего мужа просто напросто не позволил вернуть кресло в обычное состояние. Леша успел сориентироваться, подставил руку, обеспечивая этим действием себе более мягкое приземление, я же последовала за коляской, прямехонько падая сверху на мужа.
Ударилась сильно. Скорее всего, останутся синяки. И все из-за него. В одной руке я все еще сжимала футболку, ей и зарядила в ошарашенное лицо Леши.
— Скотина! — повторила я. Уперлась руками об пол, пытаясь подняться. В этот момент я ощутила его руку у себя на затылке, давление сверху, резкий рывок и жесткие губы, впивающиеся в мой рот.
Попыталась оттолкнуть его, но получила свободу лишь на секунду. Еще один рывок, он слишком близко, близко на столько, что наши зубы ударяются друг об друга. Его горячее дыхание на моих губах.
— Ксю… — прохрипел Леша, притягивая меня к себе. Сил сопротивляться уже не осталось, как и желания уйти. Я прижалась к нему, отвечая на дикий, яростный поцелуй.
Сейчас меня совершенно не беспокоила ни перевернутая инвалидная коляска, что лежала рядом, ни ворох вещей, устилавших пол под нами. Сейчас имели значение лишь горячие объятия моего мужа, его хриплый голос, немного болючие поцелуи.
Я впитывала в себя каждое прикосновение. Его руки, до этого крепко держащие меня за голову опустились ниже, гладя спину, затем впились в ягодицы.
Я наслаждалась каждой грубой лаской, прижимаясь еще ближе, царапая нежную кожу о грубую щетину.
Почувствовала, как моя юбка карандаш поползла вверх, превращаясь в какой-то скомканный
— Ксю, привстань немного.
Я поддалась просьбе или приказу, не знаю, сейчас это не имело значения. Приподнялась, подчиняясь направляющим меня рукам, усаживаясь сверху на мужа, ощущая под собой всю мощь мужского тела.
— Значит так, да?! — изрекла я, пытаясь выразить всю степень моего недовольства тем, что Леша не посчитал нужным оповестить меня о своей, кхм, дееспособности. И тем, что он не подпускал меня к себе все эти два года.
Расстегнула пуговицы на блузке, позволяя мужским рукам прильнуть к груди. Грубые, нетерпеливые ласки задавали темп нашему безумию.
— Ксю, я не смогу сам. Помоги. Нужно снять…
Леша приподнял на руках свое тело, я же ловким движением стянула с него спортивные штаны и белье. Прошлась пальцами по нежной коже, вторя хриплым стонам.
Немного отстранилась, но лишь для того, чтобы самой снять белье. Вернулась в крепкие объятия, направляемая сильными руками мужа.
— Ксю… — прохрипел Леша, когда я плавно опустилась на него.
7. Леша
Я надеялся, ждал, и в то же время, боялся того, что она пойдет за мной. Перед тем, как закрыть за собой дверь спальни, бросил взгляд на кухню. Нет, она не вышла, осталась там, с ним.
Захлопнул дверь, тем самым отсекая себя, ее, его, все это.
Еле добрался до окна — колеса то и дело увязали в разбросанной одежде. Уловил свое отражение в окне. Живой труп, функционирующий до сих пор по непонятным причинам. Я считал, что внутри меня уже давно все выгорело, но сейчас понял, на сколько ошибался. Одна мысль, что она сейчас с ним…
Разве ни этого ли я хотел? Тогда почему сейчас меня всего трясет!
Впился пальцами в пластиковые ручки инвалидной коляски, сжал их с такой силой, что на ладонях остались глубокие отметины.
Ничего не мог с собой поделать, прислушиваясь к тому, что происходило на кухне. Шум воды, приглушенные голоса. Слов не разобрать. Звон стекла.
В моем воображении одна сцена менялась на другую. От этих мелькающих картин моего больного воображения захотелось орать в голос.
А я ведь даже встать с этого гребанного кресла не могу.
— Аааа, — заглушил вырвавшийся крик, впиваясь зубами в свой собственный кулак.
Расслышал звук захлопнувшейся входной двери. Почувствовал, словно меня изнутри раздирают острыми когтями на на мелкие части.
Она ушла. Поняла, наконец, что теряет, находясь рядом со мной. Не смогла больше выносить такого существования. Ушла с ним. Хотя, кто сказал, что это было в первый раз. В последнее время она часто уходила на работу раньше положенного графика и постоянно задерживалась…
Звук бьющегося стекла вернул меня в реальность, в эту комнату, в это гребанное кресло. Быстрые приближающиеся шаги заставили сердце подскочить к самому горлу.