Соль жизни
Шрифт:
Вышедший на поле следующий претендент был среди нас самым сильным, но он выглядел совершенно подавленным — не игрой нападающих, а моей игрой. Конечно, нападающие не были бы нападающими, если бы они не попытались отыграться на только что вступившем в игру претенденте. После первой же потери мяча он сник и показал лишь половину того, на что был способен.
Тренировка закончилась, после пробежки и упражнений на расслабление капитан объявил общий сбор. Когда он начинал объявлять состав на завтрашний матч, никакие сомнения не терзали меня. Когда он произнес: «Правый полузащитник —
Я не ощущал ни радости победы, ни удовлетворения от того, что сумел добиться чего-то. Когда капитан объявил, что мы свободны, мы отправились в раздевалку. В каждом своем шаге, в каждом прикосновении ног к земле я чувствовал какую-то необычайную легкость.
«Вот так вот устроена жизнь», — думал я. Я повторял себе, что в будущем мне пригодится этот опыт.
Наверное, подобное чувство я испытал впервые. Это можно назвать инициацией. Никогда после этого я с такой полнотой не ощущал свои возможности.
Так случилось, что именно тогда мне впервые стало ясно, что я в этой жизни являюсь игроком основного состава.
Призрак
Как-то летом мы, партнеры по гольфу, приехали попировать на виллу к одному из нашей компании. Вилла была расположена на берегу горного озера. Кроме гольфа, никаких мероприятий на завтра намечено не было, за стол мы сели ранним вечером и все никак не могли разойтись.
Лето — время особое, вот и у нас разговор перекинулся на привидений и оборотней. Тут кто-то сказал, что по неизвестной причине основатель научно-исследовательского института Хонда — Хонда Сюитиро — занялся изучением призраков. Я этого Хонду знал лично, и мне было весьма любопытно, почему этот творческий человек в последнее время обратился к исследованию такого то ли физического, то ли метафизического, а в общем-то такого не чуждого для японца феномена, как призраки.
Будучи в этом отношении совершенными профанами, мы стали гадать, что за штука — призрак. Один утверждал, что это какая-то плазма, исходящая из человеческого тела, другой — что это фосфорическая субстанция, содержащаяся в трупе.
Потом стали рассказывать о том, как кто-нибудь из нас видел призрак сам или же слышал о том, как другие видели.
И вот мой приятель Араи возьми да и скажи: «Я, когда маленький был, за привидениями целый год наблюдал и своими руками их ловил».
Конечно, все мы здесь болтали о привидениях, но его реплика вызвала скорее смех, чем удивление. Обычно Араи производил несколько странное впечатление, но считать его вруном оснований вроде бы не было. Араи работал заведующим в детском саду, и вряд ли можно предположить, что ему позволялось выступать перед детишками с завиральными идеями.
Я сказал: «Может, и так, но лично я впервые в своей жизни слышу, что кто-то своими руками поймал привидение».
— Даже ты не хочешь мне поверить, — серьезно, как всегда, произнес он, скривил губы и отвернулся.
— Ну ладно, поймал и поймал. А как это было?
— Как, как! Рыболовным сачком поймал — вот как.
Араи говорил
— Сачком, говоришь?.. — не сдержался кто-то.
— Я этим сачком стрекоз ловил. Вот и привидение тоже поймал.
— Ничего себе! Ты, значит, отправился за стрекозами, а на обратном пути тебе привидение попадается. Так?
— Ага, понятно! У тебя, значит, был сачок не для рыбы, а для стрекоз, — раздался чей-то дурашливый возглас.
— Именно так! В те дни, когда стрекоз не попадалось, я часто ловил привидения.
Выражение лица Араи было таким невинным, что все как по команде посмотрели на меня, потому что я считался его лучшим другом.
— И когда же это было?
— Маленький я еще был, в начальную школу ходил. Там привидений сколько хочешь было.
— Там — это где?
Вопрос прозвучал наполовину насмешливо, наполовину серьезно.
— Неподалеку от реки Эдогава. Вода тогда еще чистая была, там в прудах карася и карпа полно было. И стрекозы водились, мы все хотели стрекозу с серебряными крылышками поймать.
— Это и было твое привидение?
— А это уже отдельный разговор.
— Разговор, может быть, и отдельный, но в любом случае он касается привидений, не так ли?
Реплика вызвала общий смех.
— Ты ведь имеешь в виду настоящие привидения? — теперь уже как бы абсолютно серьезно спросил хозяин дома.
— Привидения только по ночам являются.
— Ты хочешь сказать, что после того, как стрекозы отправляются на отдых, настает черед для привидений?
— Именно. Когда летают стрекозы, никаких привидений наблюдать невозможно.
— Да, это ты очень точно заметил.
— Давайте-ка посерьезнее!
Хозяин дома произнес то, что я сам собирался сказать. Привидения интересовали меня многие годы, и потому рассказ о том, что их можно ловить рыболовным сачком, взволновал меня.
— А ты уверен, что это были привидения, а не светлячки?
— Светлячки появляются позднее. К тому же они разного размера.
— Раз ты ловил привидения сачком, значит, ты ловил их в полете? — спросил хозяин. Лицо его оставалось при этом вполне серьезным, хотя я чувствовал, что он вот-вот расхохочется.
— Само собой. Привидения летают не слишком высоко. Как раз на такой высоте, чтобы дети могли их поймать.
— А около твоего дома кладбище было? — раздался следующий вопрос.
— Было, было.
— Ну-ну. Допустим. Но ты же ребенком был, неужели ты ни капельки не боялся?
— Да нет. Тогда особых развлечений не было. Так, стрекоз ловили или еще там кого. Мне даже сейчас страшнее, чем тогда. Нет, в первый раз мне было не страшно, а так как-то… не по себе.
— Да, так оно и должно, наверное, быть. Вот и мой дед рассказывал, что когда он мальчишкой увидел привидение, ему тоже так дурно стало, он прямо оцепенел.
— Нет, это совсем другое, — гордо сказал Араи. — Когда я говорю, что мне стало не по себе, я имею в виду, что когда я его поймал и дотронулся до него рукой, то это оказалась такая странная скользкая штука. Вот тут мне неприятно стало, не по себе.