Солар
Шрифт:
Огромное зеркало на стене коридора, ведущего в Тронный зал, выглядело… необычно.
Проследив за разъяренным взглядом, Патриций съежился, прижал руки к груди… и в очередной раз втянул голову, когда Император недовольно дотронулся до зеленого растения, вьюнком обвивавшего золоченую раму старинного артефакта.
— Это что за пастбище? — брезгливо приподняв двумя пальцами веточку растения, тут же ее опустил. Листья безвольно поникли. — У нас праздник Дня Смены Года, или мы чествуем победителей в конкурсе «Лучшие надои на Западном континенте»? А это что? — указал
Патриций нервно хихикнул.
— А, по-моему, весьма… мило… Ой…
— Мило. Мило! А должно быть волшебно, ошеломительно, завораживающе! Это должно быть зимней сказкой, а не весенним анекдотом! Если у Конниса проблемы с идеями, так мы ему на помощь Архимагистра ви Форо позовем! Удивлен, что он сам об этом не догадался.
— Так он же не Страж Идеи… — пролепетал Патриций.
Император изогнул бровь.
— Объясни мне, Патриций, почему я ЛИЧНО должен инспектировать подготовку к празднику? — Тахеомир Третий продолжал распекать нерадивых и, к счастью для них, отсутствующих подчиненных. После чего открыл портал и вышел уже в другой части Дворца. Патриций последовал за ним.
Боясь прервать повелителя, секретарь только согласно кивал: лучше переждать бурю и остаться живым, чем бросаться на амбразуру. Тем более, что Патриций был полностью солидарен с Его Величеством — украшение Дворца могло быть и получше! А повелитель… часто бывал вспыльчив, но также и быстро отходчив. И кому, как не ему, Патрицию, об этом не знать? Как обычно, стоит лишь немного подождать.
Секретарь стал мысленно считать до десяти.
— Потому что Вы можете, Ваше Величество! — на счете «восемь» поклонился.
В ответ устало вздохнули.
— Могу! Но не хочу. Я много чего могу, Патриций, очень много… Но это уже перебор! Я хочу чувствовать гармонию и удовлетворение от того, как украсили Дворец, а не принимать успокаивающий отвар, от того, что у меня дергается глаз! От всей этой нереальной красоты.
Еще раз критически окинув окружающую «красоту», безапелляционно припечатал словом и взглядом. — Так! Чтобы Страж Искусства и Страж Идеи через двадцать минут были у меня! А пока я позавтракаю, — добавил, уже успокоившись.
— Прикажете накрыть в кабинете или в малой столовой? — Патриций поклонился и приготовился исчезнуть, дабы исполнить любую волю Императора.
— Зачем? — отмахнулся Тахеомир Третий, — я тут поем.
И взмахнул рукой в сторону желтой двери, которая виднелась невдалеке.
— П-простите? — секретарь даже начал заикаться. — Здесь?
— Ну, да.
— На Кухне?! — еще немного, и Патриций был готов упасть в обморок.
— Именно, — развеселился Император. — Тебя удивляет, что я знаю, где у меня во Дворце находится Кухня?
Ошарашенный секретарь только молча развел руками.
— Я тут вообще-то частый гость. Еще с детства. Меня успокаивали вкусные запахи, которые здесь всегда присутствуют. Странно, я был уверен, ты в курсе, — Император с сомнением посмотрел
— Ваше Величество, если Вы этого не хотите, никто и никогда не узнает о Ваших тайнах. Мне ли этого не знать, — опечаленно откликнулся Патриций. За что получил ободряющий хлопок по плечу от Императора.
— Ну-ну, не расстраивайся. Пригласи-ка лучше Стражей! — напомнил Тахеомир Третий.
И уже на пороге Кухни обернулся.
— Взять тебе пирожков?
***
Было так ленно и немного сонливо, что я несколько раз потянулась в любимой постели. Взбодриться, хотя бы внешне. Ибо мысленно получалось лишь петь оду наслаждению и безделью.
Ах, мое благословенное пуховое одеяло, мои восхитительно пахнущие горными цветами подушки. Не хочу вставать!
Но надо…
И с грустью посмотрела на пустующее место рядом, которое еще хранило тепло Тина, втайне ото всех проведшего эту ночь со мной здесь, в родительском доме. Было весело (когда мы дурачились), информативно и полезно (когда я рассказывала Тину про Бальзатара) и очень горячо (когда Тин раз за разом доказывал мне, как сильно он по мне скучал). А я была только «за».
Пара воображаемых пинков и две оплеухи помогли бодро и с песней вскочить с кровати. Ринуться к окну в надежде полюбоваться на зимний сад… но… снежные вихри, проносящиеся по пустынным дорожкам слегка остудили эстетический пыл. Перед глазами мгновенно пронеслась такая же морозная, но солнечная аллея в Императорском парке… и меня моментально обдало кипятком.
Тахир.
Странно… Странно, что за время, проведенное рядом с Тином, я ни разу не думала о музыканте, хотя до этого вспоминала о нем постоянно. Подозрительно…
И мне вдруг пришло на ум, что за все время во Дворце и особенно рядом с Тахиром, я не думала о Константине. Неужели я такая ветреная (и когда я только успела ею стать?!) или дело тут в другом? Но, в чем?
Размышляя о непостижимом, быстро привела себя в порядок и, затягивая волосы в высокий хвост, решила («не пропадать же такой красоте?») посвятить половину дня покупке подарков, а вернувшись — пообщаться с призраками.
Есть вопросы.
***
Несмотря на выходной день, главного дознавателя Рейн принял в своем кабинете, по-рабочему собранный и полностью облаченный в официальное одеяние. Правда, вместо документов на столе одиноко стояла глиняная кружка с дымящимся отваром. Время от времени из нее понемногу отпивали.
Не очень действенно. В перерывах между питьем Глава Банка Времени заходился от надрывного кашля.
«Бедняга», — сочувственно подумал Господин Кир.
Что не помешало ему бодро прошествовать к указанному стулу и с удобством там расположиться, ожидая пока Рейн Банка Времени пригубит несколько глотков. Болезнь не отменяла допроса.
— Светлого дня и крепкого здоровья!
— Да-да, — прохрипел Рейн, и господин Кир с неудовольствием подумал, что долгого разговора может не получиться. Почему Рейн не обратился к Магам Жизни? А при его связях и знакомствах вполне мог и к самому Стражу Жизни. Они бы быстро поставили старика на ноги.