Солар
Шрифт:
Одетый в белое с золотыми позументами мужчина, помогал подняться женщине, что горько плакала, разводя руками по лицу грязь. Потом он кинулся на помощь молодой матери с ребенком, проводя их к небольшой куче камней, что скопилась с одной стороны у поля. А потом его взгляд увидел Древо, и он пошел посмотреть - что это такое. Не он один подошел к разделяющей черте-барьеру. Но он один переступил эту черту.
Когда через полчаса его нога ступила на порог родного храма, он не узнал места, где провел последние семь лет.
Храм стал более возвышенным, убранным, украшенным, и он будто был вплетен в нить земную - настолько храм оказался к месту под стоящим Древом.
– Ты пришел,
– Раздался голос рядом с ним.
Обернувшись он увидел Богиню.
Отступление.
Я умирал уже в 56 раз. Как я это подсчитал? Да просто. Дух боя оставил меня в целости на этой пади. Я помнил все, ну или почти все.
И как тысячи пуль прошивали мое тело, когда я в цепи товарищей бежал, и я умирал. И как сержант с забинтованной головой кричал на нас, поднимая в атаку, и я умирал. И как случайная пуля нашла меня, когда я спрятался за насыпанный мной же бруствер, отскочив от брошенной мною же саперной лопатки, попав мне в висок, и я умирал. И как я перевязывал руку раненного соседа Сашка, а в стену окопа к нам попала мина и взорвалась, и я умирал. И как я поднимал, будучи старшиной отделения бойцов в бой на захват небольшой высотки, а по нам вдарил пулемет скашивая бойцов и ...меня, и я умирал. И как я пытался не идти, а ползти, спрятавшись за наваленными телами умерших товарищей, со связкой гранат, высунулся на секунду, но мне в глаз попала пуля, и я умирал.
Я умирал 56 раз. Но не смог взять эту чертову высотку. Побывал почти в каждом теле бойца, познавая его мечты, желания, охоту жить, я умирал вновь и вновь.
Почему же произошло это? Да потому что в прошлом воплощении я покончил со своей жизнью, вкатив себе лошадиную дозу белого лекарства. А теперь расплачиваюсь за свою глупость.
Может просто сидеть и не двигаться? Но меня не поймут мои товарищи, да и воспитание не позволяет остаться в тени окопа. Да и не 44 год на дворе, а 41. И поэтому я поднимаюсь из полуразмытого весенним дождиком окопа, и с винтовкой наперерез открыв в крике "УРА!" свой пересохший от жажды рот, бегу снова и снова в объятия Смерти. Очищая свою душу от греха самоубийства.
14 глава
Отступление.
Четыре капли крови Избранного я зажала в своей левой лапе. Я схватила их украдкой, когда Избранный отдавал дань нам, драконам, воплощая в этот мир. Нет, я не украла, а взяла без спросу!
Они лежали на моем бывшем когте, имевшему форму ромба. Еще с прошлой жизни он лежал около меня? и вот, судьба решила так - он сгодился. Четыре жизни, которые я подарю свои братьям и сестрам. Сильные хрустальные крылья несут меня туда, где они спят. Где еще бьются их сердца, и закрыты глаза.
Те, кто говорят о мгновении момента жизни, оглянитесь за свою спину, и оцените пройденный вами жизненный путь. И поймите. Мир никогда не станет прежним. Он изменяется каждый миг. Семь Древ пришли в этот мир, сломали замок молчания. Обнажились грады по всей Гардарике. Вознеслись монументы павшим, и павшие во времени встали со своих лож. Я несла капли, старательно придерживаясь курса на северо-запад. Мои хрустальные крылья были почти не видны на небосклоне, отблескивая на Небесном Хрустале. Как это можно узнать- куда идти или лететь в измененном Бгами мире? Только сердце способно указать тебе путь. И еще зов сердец тех, кто спит и ждет, когда о них вспомнят. Слыша биение их сердец, легко понять - куда именно стоит лететь. И уже не страшно потеряться в горах, зная, что горы - это твои сородичи. Страшнее быть непонятым своими родными. И еще страшнее быть отринутым ими.
Те, кто рожден на востоке знают мудрость жизни. Их жизнь - это путь лишений, ограничений и выполнения долга перед
И вот вдалеке заблестели синевой пространства, отвоеванные морем, еще пару капель летящие вниз, и проснулся мой брат Дракон, что был прикован к земле стрелами Создателей в Крыму. А затем поднялся кот Симеиз там же. Он поднял голову и фыркнул прямо в светящее на небосклоне Солнце, что лучами пощекотало его за нос. Опали опутавшие их узы. Они отряхнулись от нанесенных обломков врагов, и пустились в путь по просторам Митгарда к воим Древам призванные Избранным.
А мой путь лежал на запад. Туда где Солнце падает в край океана и далее. Там в туманных скалах на севере Альбиона жил белый дракон Знаний. Я знаю, мне не разбудить его без сердца, но кто сказал, что нельзя разбудить спящее яйцо Стаффа? Прилетев на тело разбившегося дракона, я отыскал в скалах пещеру Разума. Заваленная породой она таилась в темноте горы. Раскидав камни лапами, я прошел по проходу зова Моря и вошел в Колыбель Мудрости.
Горы были серы и темны, их стены перенесли многие тысячи воплощений детей Матери Неба. Носящие ее дыхание сотни и сотни тысяч лет откладывали тут яйца и высиживали потомство. Много костей и скелетов было скоплено на всем пути моего следования. Я их обходила, старательно помогая себе крыльями. Перепрыгивая иногда через огромные останки и смахивая шипом на конце хвоста мелкие. Я добралась к самой сути пещеры.
Там в самом глубоком расколе в самой глубине Рунных вод, меж лежащих скелетов, павших и принесенных в жертву, лежало Оно. Белое и округлое, яйцо братца Стаффа, больше известного как Дилун. Я коснулась каплей крови его скорлупы, и свет, несущийся из скорлупы желтоватым сполохом, озарил стеклянные стены пещеры. А потом раздалось биение жизни в обители ждущего...
Лишения и горе, ожидание и мгновение жизни, все это ждет ищущего правду.
Сотни раз Ищущие шли по этой тропе, переступая через лежащие тела павших. Каждый раз о них складывались сказания и сказки. О Дошедших и Вернувшихся создавались легенды. О тех, кто не пришел предпочитали забыть и не вспоминать. А ведь их было намного больше, чем те, кто смог, кто прошел. Забытые герои, забытые сердца лежали у нас под ногами, вплетаясь своим светом в облик тропы, добавляя ей яркости, реальности и чувство тревоги. Мир был против нас. Природа была против нас. На этой параллели все протестовало против присутствия человека. Неистовые пятидесятые остались там, далеко за левым плечом. А мы вошли в дом царя Диомида, погребенного здесь под пучинами вод. Два столпа осталось от его царствия, бывших ранее Древами Северных ветров.
Эти нелюди не пощадили ни мать, ни ее дитя. Обтесали их стволы до ледяной корки несущего сущее. И только иногда попадавшие при раскопке драгоценные камни указывали на благословенные тела убитых. Стволовые горы. Какое еще название можно было придумать пням? Люди, забывшие все, приняли не только условности реалий, они брезгливо обходили по привычке тела, умершие останки павших. Называли их скалами. Да и от всего царствия царя Диомида осталось только несколько упоминаний в летописях, потому что огромный остров канул в пучину океана. И пропал тонкий перешеек связывавший два материка.