Solas, ma salath
Шрифт:
— Но… почему я? — он нахмурился. Слова про братскую любовь задевали его до сих пор, что читалось на его лице вполне откровенно. Джей слабо улыбнулась, теперь уже сама запустив руку в свои светло-русые мягкие волосы, теперь волной ниспадавшие на плечи. — Разве это не очевидно? Ты самый разумный среди них. Не побежишь трезвонить на весь замок, не станешь отпускать грязные шуточки, не предпримешь срочные переезд и магическую слежку за Соласом. И потому что я доверяю тебе и твоему мечу, как собственной правой руке. Я люблю их всех, Жози, Дориана… — она замолчала, чтобы снова не сболтнуть
Он снова устало вздохнул. — Спасибо, наверное. Это важно для меня. — Его голос звучал слишком тихо и измученно. Он тоже устал. Джей встала с кровати, подходя к нему и обнимая за плечи. — Во всяком случае, это не то что я хотела тебе сказать. Но ты такой убитый, что скорее я сделаю массаж тебе, чем наоборот.
Бывший храмовник явно приободрился, стараясь принять обычный беззаботный вид, и откинулся на спинку кресла. Джейр’ан проследовала к своему рабочему месту, снова садясь напротив него.
— Я опять хочу предупредить, что исполню свой замысел с тобой или без тебя. И ты не сможешь меня отговорить и желательно даже не пытаться. — она свела брови, отчего между ними залегла крохотная морщинка. Раньше там спутывались ветви древа ее валасслина. А теперь просто кожа. Воин смотрел на нее слишком подозрительно и хмуро. — Мне было сложно понять то, что ты сказала перед этим. И сейчас это внушает мне еще меньше доверия, но… ладно. — он сдался, поднимая руки в отступательном жесте. Джей довольно, но печально улыбнулась одними лишь уголками губ.
— После Совета я ухожу. — вышло слишком тихо. Даже скорбно. Не так как она представляла в голове. Не самоуверенно и громко, но хотя бы решительно. Он должен ее понять. Но, кажется, он не понял.
Каллен вскочил со своего места, как ошпаренный. Он крепко сжимал руки, в исступлении смотря на нее и пытаясь что-то сказать. Но вместо этого он беззвучно, как рыба раскрывал и закрывал рот, а затем, обессиленно выдохнув, схватился за голову, отворачиваясь к окну. Осознание сказанного ей накрывало его плотным куполом с головой, заставая понять, что она намеревалась предпринять. Побег.
Она не видела, о чем он думал. Но вдруг он повернулся и, в два шага сократив расстояние между ним и уже вставшим из кресла Инквизитором, схватил ее за плечи.
— По-че-му? — он смотрел на нее как на сумасшедшую, отрешенную девицу. Она видела его глаза. И сейчас они полнились… болью?
— Каллен… — она выдохнула, обвивая его шею руками и обнимая. — Сейчас ему просто необходимо понять ее. — Почему я хочу бежать? Ты спрашиваешь это? Или почему я люблю его? — он вздрогнул в ее объятьях, как от удара, но она лишь погладила его по спине, нежным прикосновением правой руки.
— Ладно. Не надо. Я понимаю… тебя. — он отстранился. Смотря на нее в упор. — Понимаешь… — она запустила правую руку, приглаживая волосы на затылке. — я слишком устала. Я больше не просто долийская Первая. Еще теперь я Вестница, Инквизитор, Сразившая бога, Графиня Киркволла. — на последних словах они оба слабо улыбнулись. Жозефина заставляла всех учить ее титулы. — Три года в Инквизиции, убийство Самсона и Корифея, дважды расставание с Соласом. Все это не проходит для меня даром. Теперь, когда
— Я понимаю, Джейр’ан. — в этот раз он сказал это более твердо, продолжая неотрывно смотреть сверху вниз на эльфийку. — Я не знаю, о чем ты думаешь сейчас, но если ты предпримешь попытки меня остановить с помощью друзей, советников, других членов Инквизиции и так далее… ты ничего не добьешься и лишь сделаешь мне больно. — она с сожалением посмотрела на Командора. — поэтому я прошу пойти со мной. Это то я и хотела тебе сказать. — он опять выдохнул, закрывая глаза.
— Чтож… прежде чем я отвечу, скажи… он преследует тебя… во сне? — этот вопрос не застал ее врасплох, но все же удивил. Джей обхватила свои плечи, руками отводя взгляд от лица shema, который все время задерживался на шраме, рассекающем его губы и щеку. — Да. Каждую ночь, там, в Тени, я чувствую его взгляд. Никогда не видела… скорее не хотела видеть. — слова довались ей с трудом, потому что никто, никто не говорил с ней об этом. Боялись ли разворошить раны в ее душе, или ее праведного гнева, но даже не пытались понять почему.
Командор выдохнул. Гулко, обдав ее теплым дыханием. Он стоял над ней, с вопросом, укором и скорбью смотря на маленькую эльфийку, которая перевернула чертов мир с ног на голову, причем не один раз. Она была такой беззащитной теперь. Она опять почувствовала его ладони на своих плечах.
— Он не достоин такой любви. А ты выше того, чтобы страдать. Поэтому я пойду с тобой. И буду защищать тебя во всех твоих начинаниях. — он провел теплой ладонью по ее щеке, с неким трепетом отодвинув прядь волос. Она не сопротивлялась. Но он лишь по взрослому, как отец или брат коснулся сухими губами ее лба. — И никакие эльфийские боги не встанут на нашем пути. — он улыбнулся. Умел же этот кудрявый храмовник разрядить обстановку. Долийка пошатнулась в его руках, а затем чуть ли не без чувств рухнула в них
— Так. Раз уж мы закончили. Я не планировала удерживать оглушающее заклятье так долго. Поэтому просто положи меня на кровать и иди отдыхать. Иначе я прямо сейчас наложу на тебя усыпляющее. — она слабо захихикала, когда он опустил ее на ложе с драконьими головами и, одарив ее последней улыбкой, поклонившись ушел, оставляя ее размышлять над произошедшим.
***
Весь следующий день проходил слишком быстро и беспрецедентно. Все носились с приготовлениями к совету. Каллен вел себя так, будто ничего не произошло, хотя она настрочила ему пару тройку записок с указаниями. «На всякий случай.»
Дориан еще с утра зашел к ней в комнату, с серьезным видом садясь в изголовье ее кровати и деловито объясняя принципы и работы заклинания создающего ей новую руку. Оно оказывается было очень и очень полезным, потому что новая рука могла вполне себе служить вторым посохом идеально проводя магию и даже усиливая заклинания, потому что питала энергию Тени отдельно от тела эльфийки.
Он выглядел чересчур заботливым, даже возбужденно счастливым. Она знала, почему и поэтому улыбалась чисто и искренне, без всякого притворства или утайки.