Солдат чужой войны
Шрифт:
Против четырех сотен их судов примары могли выставить только сто пятьдесят.
Поэтому беспокоить врага, не давая ему возможности правильно организовать снабжение и управление флотом, было главной задачей.
В короткие моменты передышки между ударами примаров урайские рейдеры сами выходили вперед для исследования путей наступления, но ракетные станции примаров пропускали их, не выдавая до времени своих позиций. Это создавало у урайского руководства ложное представление о возможностях противника.
– Я совершенно не понимаю, на что они надеются, – сказал адмирал Сванг на очередном
– Разрешите мне, сэр, – откликнулся полковник Суинфир.
– Пожалуйста, полковник.
– Я думаю, сэр, что исход предстоящей битвы уже предопределен и мы должны получить от нашего верховного руководства указания о дальнейших действиях. А то что же мы будем делать с полученной победой? Следует ли нам двигаться в глубь территории примаров или же совершать обходной маневр для ударов по группировкам противника на других фронтах?
– Понятно. А что вы можете предложить по тактике?
– Думаю, следует построить нечто вроде куба, по вершинам которого разместить эрцкрейсеры. Их люменное поле надежно защитит наши суда от палубной авиации противника. Следует заметить, что действует она довольно эффективно.
– Да, мы до сих пор не научились применять ее так же блестяще, как это делают примары, – согласился адмирал. – У вас все?
– Все, сэр.
– Садитесь. – Адмирал снова посмотрел на присутствующих. – Что скажет наш гость, адмирал Урх?
Урх поднялся. Вид у него был несколько неуверенный. Ему не хотелось высказываться, чтобы не совершить ошибку, поскольку он ожидал назначения на высокий политический пост.
– В общем-то все сказано. Просто нужно заготовить несколько запасных вариантов на случай, если противник припрятал какие-то козыри.
– Какие же козыри могут быть?
– Да что угодно – мобильные минные поля, генераторы помех, фальшивые метки. Все, на что так богата фантазия примаров. Когда им не хватает корабельной брони, они воюют, пренебрегая всякими правилами.
– Благодарю за ваши замечания, – кивнул Сванг. – Кто еще? Генерал-арбитр Хагге, хотелось бы услышать ваше мнение…
Хагге поднялся и сразу почувствовал на себе косые взгляды полковника Суинфира и еще нескольких офицеров-урайцев. Они не переставали недоумевать, почему Сванг постоянно интересуется мнением какого-то янычара, ведь известно, что логическую и аналитическую работу лучше делают урайцы.
Адмирал Сванг и сам испытывал к янычарам сложные чувства, однако в генерале Хагге он видел опытного аналитика, который всегда имел собственное мнение, зачастую отличное от других. Многие попадались на удочку политической пропаганды, но только не Хагге. – Если удастся без боя добраться до основных позиций примарской группировки, то мы непременно одержим победу, сэр. В случае, если нас заставят стрелять на протяжении всего пути, еще до встречи с основными силами противника, наши шансы на победу сильно уменьшатся. У нас много судов, на судах много орудий, но корабельные арсеналы заполнены
– Мне понятны ваши опасения, генерал, – медленно кивнул адмирал Сванг, – но наши разведданные и общие расчеты говорят, что проблем с излишней тратой боеприпасов быть не должно… Можете садиться.
Хагге сел. Он не убедил адмирала, да и не надеялся этого добиться, и оттого испытывал жгучую досаду на себя за бессилие.
«Мы возгордились от побед, мы забыли столетия обидных поражений и вот теперь возомнили себя непобедимыми, – размышлял Хагге. – Нам кажется, что противник уже не тот, что он сломлен и остается только толкнуть его, чтобы он окончательно развалился. Но примары еще не сдались. Это видно по той уверенности, с какой их военачальники руководят набегами палубной авиации. Это не похоже на жесты отчаяния – это напоминает проведение одного из этапов. Этапов чего? Это выяснится уже скоро».
– Ну что же, господа офицеры, – произнес адмирал Сванг, – наши корабли полностью снаряжены, выведены на исходные позиции, от верховного командования получено добро на начало наступления. А после разгрома вражеской группировки мы двинемся в направлении Остенде – Рауф – Чусон. Пока же наше направление – Дирикантос – Эмпирея, и через двадцать часов мы выступаем. Ура!
– Ура! – закричали все члены военного совета и захлопали в ладоши. Были принесены подносы с пунтуа, и офицеры стали поднимать тосты за победу.
К уныло стоявшему в углу генералу Хагге подошел полковник Суинфир. На его сером лице играла торжествующая улыбка.
– Вы как будто не рады предстоящему наступлению, генерал.
– Не рад, – признался Хагте.
– Вот как? – Полковник как будто обрадовался. – Но так ведь недалеко и до обвинения в нелояльности.
– Я генерал-арбитр и обязан сомневаться всегда. Даже когда политическое руководство навязывает штабу мнение, что противник сломлен.
– Вы так просто об этом говорите, – Суинфир ухмыльнулся и подумал, что обязательно напишет на этого янычара донос, если, конечно, он не окажется прав. – Такая смелость делает вам честь, генерал.
– Спасибо за комплимент. Но я, пожалуй, пойду. Здесь становится слишком душно.
54
По истечении двадцати часов армада урайских судов пришла в движение.
Первыми понеслись вперед семьсот перехватчиков «фош», чтобы атаковать ракетные станции, если те вдруг выплывут в опасной близости. Для прикрытия перехватчиков стали выдвигаться рейдеры, вооруженные легкими зенитными ракетами и скорострельными артавтоматами. Их было около сотни, и они на ходу разворачивались в мелкоячеистую сеть.
Несмотря на опасения адмирала Сванга, малая авиация примаров убралась восвояси и не мешала эскадре построиться в походный порядок. Однако это не только не успокоило адмирала, но, наоборот, обеспокоило.
Несмотря на уговоры подчиненных, он остался на своем проверенном тяжелом крейсере «Фаркампе» и не стал переносить флагманский штандарт на борт новейшего эрцкрейсера «Эррингер».
Командир эрцкрейсера, полковник Коррут, был этим весьма раздосадован. Он надеялся завязать с адмиралом более близкое знакомство.