Солдат чужой войны
Шрифт:
– Конечно устроит. Меня бы устроила компенсация даже в пять миллионов…
– Ну и отлично. Пусть будет пять.
– А как зовут вашего помощника? – поинтересовалась Лайла, пряча на груди чек, в который даже не заглянула.
– Зачем вам знать, как его зовут? – насторожился Козинский.
– Просто хочу, чтобы он сел… С ним все в порядке?
– О, а я и не заметил, – спохватился Козинский. – Лео, с тобой все в порядке?! Ты можешь сесть, Лео!
– Спасибо, сэр! – оттаял Маленков. – И вам тоже спасибо,
Реакции Леонарда выглядели такими заторможенными, что у полковника Эренвоя возникло беспокойство и за собственную безопасность. Однако единственного взгляда на Лайлу хватило, чтобы забыть о всяческих угрозах.
– Джо-о, – тихо произнесла она, поводя плечами и всем видом показывая, что чувствует себя неуютно на жестком диванчике. – Джо-о, вы не могли бы помочь мне…
– Все, что угодно, – хрипло произнес полковник и едва не щелкнул каблуками в сидячем положении.
– Служанка-а… она отошла… – стала объяснять Лайла, и от волнения ее грудь вздымалась, словно тяжелая океаническая волна. – А я бы хотела сварить кофе…
– Я сварю его вместе с вами, мисс, – угадал полковник, опираясь на интуицию разведчика.
Он резко поднялся и, чувствуя, что не может больше ждать, произнес:
– Идемте же скорее варить этот напиток, мисс…
– Идемте, – уронив взгляд на пол, произнесла Лайла и, встав с диванчика, в сопровождении Эренвоя пошла к выходу.
– Куда же вы?! – воскликнул Маленков, не в состоянии отвести взгляд от ее полных ног.
– Мы идем варить кофе, – ответил за Лайлу Эренвой.
– Но я тоже хочу… варить! – потребовал Маленков.
– Ну-ка прекрати, Лео. – Эренвой остановился и погрозил Маленкову пальцем. – Где ты видел, чтобы подчиненные варили кофе раньше начальства? Так что сиди и жди.
115
Объяснения на большой, декорированной начищенными кастрюлями кухне происходили очень бурно и довольно долго. Эренвой никак не хотел отпускать Лайлу, повторяя снова и снова:
– Это еще не все, крошка! Это еще не все! Наконец он иссяк и едва не свалился с холодной плиты, запутавшись ногами в брючных подтяжках.
– А кофе, между прочим, мы так и не сварили, – с нравоучительной интонацией в голосе заметила Лайла, одергивая свое платьице.
– Я… сейчас сварю, – пообещал полковник, по-военному быстро заправляя пиджак в брюки.
– Вот и отлично, а я пойду приведу себя в порядок, – улыбнулась неутомимая Лайла и выскользнула из кухни.
Маленкова она застала перед опустевшей бутылкой, которой он рассказывал про свою нелегкую, полную невзгод жизнь.
Увидев появившуюся вдруг девушку, он замотал головой, словно не веря, что это именно она, затем поднялся на ноги и торжественно произнес:
– Лайла, я люблю вас! Выходите за меня замуж, Лайла!
– Так сразу, Лео? –
– Я готов…
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – проворковала Лайла, поблескивая своими черными глазами.
Они знакомились не больше четверти часа, а затем их испугал громкий голос полковника Эренвоя, похожий на приближавшийся гудок рельсового локомотива:
– А вот кофейку-у-у! Кому кофейку-у-у? – кричал полковник и громко топал ногами.
Выскочив с подносом в гостиную, он несколько секунд смотрел на ничего не замечавшую парочку, потом строго произнес:
– Это что за бардак такой, мистер Маленков?
– А наплевать, – дерзко ответил Леонард, однако все же остановился, поднял с пола брюки и накинул галстук на голое тело. – Лайла выходит за меня замуж, а значит, я имею полное право…
– Да вы на службе, Маленков! А вы, Лайла… – голос Эренвоя сорвался. – Я вам кофе, а вы с этим молокососом…
– Попрошу без оскорблений, полковник Эренвой! – закричал Маленков.
– Какой я тебе «полковник Эренвой», болван? Я – Джо Козинский!
– Прошу без оскорблений, Джо Козинский! – машинально поправился Лео, начиная понимать, что они с начальником крепко влипли.
Казалось, Эренвой тоже уловил мысли своего подчиненного. Он медленно поставил поднос на стол и, откашлявшись, произнес медовым голосом:
– К сожалению, нам пора, мисс Кевиши.
– О да, мисс Кевиши, – тотчас подхватил Маленков, собирая с пола свои вещи.
И уже не ожидая, что скажет им Лайла, урайские разведчики почти бегом выскочили через парадный вход и громко хлопнули дверью.
– Свиньи, – сказала Лайла им вслед и, вздохнув, направилась к лестнице.
Поднявшись в гостевые апартаменты, она достала полученный чек и спрятала его в потайной ящик. Затем сбросила с себя платье и, чуть помедлив возле огромного зеркала, сняла парик с длинными волосами и швырнула на широкую кровать.
Оказавшись в душе, Лайла пустила сильную струю горячей воды и принялась тереть мочалкой свое тело, избавляясь от следов быстрой любви.
Спустя полчаса Дивар Кевиши вышел в гостевую спальню в пушистом банном халате и, подняв с пола оброненное Лайлой платье, произнес:
– Свиньи…
Затем бросил платье в ящик для грязного белья и убрал в шкаф черный парик.
Оставалось лишь зайти в дежурную комнатку, чтобы просмотреть записи того, что позволила себе Лайла. Дивар догадывался, что не увидит там ничего нового, однако в поисках компромата на своих союзников приходилось не брезговать ничем.
Пройдя по тихому коридору, Кевиши бесшумно приблизился к узенькой двери и прислушался. В дежурном помещении кто-то был – кто-то, кому входить туда было категорически запрещено.