Солдат чужой войны
Шрифт:
«Стало быть, мы опаздываем и весь график ломается…» – решил он и снова стал следить за укладываемым на тележку снаряжением.
– Приборы односторонней связи «DF-4» – две штуки… На этом вещевое довольствие заканчивается.
Толстенький хозяин складов отложил одну бумажку в сторону и громко прочитал название другой:
– «Продуктовое и медицинское обеспечение». Так, ну, это к другому стеллажу. Идите за мной…
Наполнение тележки продолжалось ещё четверть часа, а затем, почти бегом, её покатили по длинной и широкой галерее. Теперь уже группа «27А» считалась приоритетной и другие
Скоро вся процессия свернула из галереи в узкий коридор, и стало ясно, что это один из причальных трапов.
– Давай-давай! – помахал им человек во флотском мундире без знаков различия. – Добро пожаловать, господа!
Офицер по комплектации и охранник последним броском одолели оставшееся до шлюза расстояние и втолкнули тележку на территорию судна.
– Надеюсь, ничего не забыли? – с легкой иронией поинтересовался хозяин корабля.
– Пожалуйста, без этого, капитан Вранглер, – впервые заговорил бледный господин, который, как выяснилось, немного шепелявил.
– Тележечку освобождать будем? – тут же поинтересовался капитан.
– Нет, берите так – вам нужно спешить, – сухо ответил бледный. Слово «спешить» он произнес как «шпешить».
– Юсе! Бангле! – позвал капитан, и двое матросов, подбежав, без лишних слов подхватили поклажу и покатили её дальше по узким, загроможденным проходам.
С первого взгляда было ясно, что это судно специализированное, поскольку свободного пространства здесь был самый минимум.
«Значит, спать будем между трубами», – угадал Ламберт. Ему sfe приходилось летать на судах, где все было подчинено только скоростным характеристикам.
– Па-апрашу провожающих покинуть салон аэробуса! – весело произнес Вранглер, предназначая свои слова в первую очередь бледному господину. Тот лишь недовольно фыркнул и выскочил в коридор. За ним последовали охранник и ответственный за комплектацию, на раскрасневшемся лице которого явственно читалось облегчение.
Вранглер извлек из карман мобильный капитанский пульт и, нажав несколько кнопок, закрыл двери, а затем запустил двигательные установки.
И тотчас все вокруг наполнилось механическими звуками; зашипели пневматические магистрали, забурлили испарители и высокое напряжение наполнило мощные разрядные машины.
– Как вам мое хозяйство, парни? – спросил капитан, обводя рукой внутренности корабля. На его лице сияла безграничная любовь к судну, какая встречается только у престарелых музейных служителей.
– Очень необычно, – за всех ответил Ник.
– Да уж куда необычнее, – усмехнулся Вранглер. – Ну, пойдемте, я покажу крысиные норы, в которых вы будете спать. Честно говоря, – тут капитан сморщился, – у нас здесь довольно дерьмово. В смысле принятия ванны, не говоря уж о том, чтобы попить пивка…
Продолжая свою обзорную экскурсию, Вранглер с изяществом кошки пролезал между преграждавшими путь неизвестными агрегатами и время от времени нажимал на мобильном пульте отдельные кнопочки. Корабль отзывался на новые команды, совершая очередные маневры или запуская невидимые, но очень шумные механизмы. Из-за этого шума половину того, о чем говорил капитан, слышно не было,
Наконец казавшаяся бесконечной полоса препятствий закончилась и группа оказалась в небольшом тихом закутке.
Несколько пристегнутых к стене кроватей, крохотный столик и какие-то стальные ящики на стенах – все говорило о том, что здесь и должны жить Ламберт, Милош и Корн.
– Уфф, – облегченно вздохнул Ник, поскольку шум от работающих механизмов остался где-то позади.
– Что, непривычно, майор? – улыбнулся Вранглер.
– Шумно очень, а так нормально…
– Это ещё не шумно, – многообещающе произнес капитан, и Ник с товарищами озабоченно переглянулись.
В этот момент в проеме, в котором отсутствовала дверь, появился один из матросов. Он не смотрел на гостей, и все его внимание было приковано к лицу капитана. Вранглер что-то беззвучно прошлепал губами, и матрос исчез, видимо поняв команду.
– Он что же, читает по губам? – поинтересовался Милош, от которого ничто не ускользало.
– Да, оба матроса понимают по губам, – подтвердил капитан, следя за тем, как его пассажиры отстегивают пристенные койки и проверяют их удобство.
– Это чтобы общаться среди шума? – уточнил Ник.
– Нет, просто эти ребята немые…
– Ваши матросы немые?! – поразился Ламберт. Милош с Корном тоже уставились на Вранглера, ожидая его пояснений.
– Да, немые, – ответил тот. – Это была идея начальника Управления – поставить на судно немых матросов, что, по его мнению, должно было усилить режим секретности. Сначала мне это не понравилось, но потом я привык и даже оценил выгоды.
На мобильном пульте загорелось несколько лампочек, и капитан отвлекся, чтобы задать новые команды.
Лампочки погасли, Вранглер присел на торчавшую из стены толстую трубу.
– Теперь объясню, отчего такая спешка, – начал он. – Транспортный коридор, которым мы собирались воспользоваться, перекрыли урайцы. Почему они это сделали – неизвестно, но на всякий случай старт решили перенести на более раннее время и проскочить по резервному коридору… Вот в этом и вся штука.
– А кто был этот бледный господин? – задал вопрос Милош.
– Ответственный за режим секретности на всей станции… За последний год на этом посту сменилось трое, ну и понятно, что парень нервничает. А я его подкалываю!
Довольный последним признанием, Вранглер широко улыбнулся.
– Зачем же вы это делаете, сэр? – удивился Ник.
– А ничего не могу с собой поделан». Тем более в это время года… Обострение у меня.
– А чего, простите, обострение? – осторожно спросил Милош.
– Видения у меня бывают.
– Какие видения?
– В основном кошмарные, – просто ответил капитан. – В молодости случалось видеть что-то позитивное. Например, цветущий сад или добычу морского зверя на Хайдлукере, а сейчас в основном гниющий картофель или нападение хищных ос на стаю цимлянских бабочек… Я так думаю, что во всем этом виноват мой дед – его фамилия была Кармаччо и он занимался археологией. Все время пропадал на древних отравленных планетах, выискивая следы «золотых веков»…