Солдат Доминиона
Шрифт:
Евгений Сергеев ничего не ответил на эти слова. Видимо, и сам понимал, что лучше бы сейчас находился почти что на другом конце подконтрольного землянам пространства. На той планете действительно было тепло, почти отсутствовали за ненадобностью воинские формирования. Не было местного населения, для которого они могли бы понадобиться. Не было вообще никаких проблем. Большинство несведущих вообще считало Имперу культурно-историческим курортом. И, похоже, Евгений уже был близок к тому, чтобы обменять свои плюсы на серьёзный звонок домой, после которого личный уровень больше не будет иметь для него значения. Спрашивается, для чего такой человек подался сюда? Потешить собственное
По закону подлости его мысли нарушила не команда старшего инструктора, а пластиковый шарик, врезавшийся в щёку. Умиротворение мгновенно сменилось болью и гневом. Подхватив автомат, Виталий почти мгновенно снял его с предохранителя, хотя только сегодня увидел это оружие в первый раз. Робот, стоявший на самом верху и обстрелявший их, тут же озарился множеством белых вспышек - не один Виталий принял единственно верное решение об отпоре. Машина-противник тут же упала в знак условного поражения, но на её месте практически сразу появились ещё две.
– В станцию!
– крикнул Виталий, подхватывая из открытого рюкзака последнюю пачку с шариками.
Ориентируясь на оставшийся боезапас, он осмелился предположить, что сегодня больше не будет серьёзных испытаний. И это несмотря на то, что ещё утром он предполагал, что их поход затянется на целый день. Он полагал, что их не заставят обороняться без боезапаса, и только сейчас, когда на его щеке набухла большая упругая шишка, осознал свою наивность.
Роботы шли вперёд со своей холодной машинной послушностью. Порог сдачи был повышен - это Виталий уже понял. Машине в среднем требовалось три попадания в голову, чтобы она упала, роя и без того перепаханный снег.
– Сергеев! Убит!
– послышался крик Бунина.
Евгений не без облегчения вскинул вверх руки и боком отошёл в сторону. Виталий сразу почувствовал, как оголился правый фланг, хорошо ещё, что роботы наступали по фронту. Критическая ситуация привела к активизации мозга - он единовременно знал всё, что слышал на лекциях Воробьёва, и мыслил соответствующими регалиями. Может быть, именно в этом была цель тех занятий, кажущихся несложными, где требуется просто слушать. Заложить в голову вновь прибывшего общее понятие о том, как надо воевать. Ввести его в курс дела, но так, чтобы всё, что он знал до этого, не воспротивилось этим новым знаниям.
– Беляев! Убит, - продолжал тем временем Бунин, - Михайлов! Убит!
Крик старшего инструктора отсекли бетонные стены станции, но те, кого он выкрикнул, послушно подняли руки вверх и отошли внутрь. Виталию было немного непонятно, по какому принципу он выбирает. Будь бой настоящим, а вместо шарика - настоящая пуля, он тоже бы уже был убит, но Бунин не выкрикнул его фамилию, позволяя продолжить.
– Сколько же их там, - чертыхнулся Леонид, спрятавшись за противоположной стороной одного из входных проёмов.
Виталий даже в горячке боя не мог не отметить, что его товарищ и земляк очень метко стреляет. Из десятка роботов, поражённых за время отступления внутрь, он подбил примерно половину.
– Их слишком много, - сказал Виталий, - Лёня, иди на второй этаж и отстреливай тех, кто только подходит.
– Думаешь?
– спросил Леонид.
– Быстрее.
Виталий сказал это слово, нервно
На месте роботов Зарубин опасался бы идти вперёд, ведь из проёмов по ним регулярно вылетала целая куча шариков. Но им терять было нечего. К тому же, похоже, здесь собрались все машины, ходившие сегодня в атаку - настолько много их было. Пакет с последними боеприпасами всё ещё лежал в кармане куртки, но с каждой секундой он всё больше становился напоминанием о том, что боеприпасы нужно экономить.
Смена позиции уже была чем-то самим собой разумеющимся. Выпустив несколько шариков в проём, Виталий устремился вглубь первого этажа, стараясь уворачиваться от огня противника. Удавалось это не так хорошо, как хотелось бы - он ощутил, как один шарик болезненно врезался в правое плечо, которое и так ныло от попаданий. Засев в новом укрытии, он в первый момент прислушался, думая, что Бунин сейчас выкрикнет его фамилию. Но вокруг царила тишина. Виталий повернулся вправо, откуда через несколько проломов в бетонной стене лился дневной свет. Он ожидал, что враги появятся оттуда, но их, видимо, не стали программировать на слишком хитрые действия. Они брали числом и не окружали станцию.
Зарубин сделал несколько выстрелов по тем из машин, которые уже вошли внутрь. Задел троих, упала только одна, хотя в две других он тоже попал - высокий порог сдачи. Он в голос попросил его прикрыть и отбежал за угол. Подсознательно понимая происходящее, он старался не терять из поля зрения лестницу, чтобы в любой момент иметь возможность уйти на второй этаж к своему товарищу.
Спрятавшись за углом и убедившись, что в него не смогут попасть, он зубами вскрыл пакет, ловко открыл небольшую крышечку на автомате и принялся ссыпать туда шарики. Внутри ещё что-то было, но он инстинктивно ощущал, что боезапас на исходе, и контейнер, вместивший в себя целый пакет, это подтвердил.
С одной стороны он снова был готов отражать нападение противников, с другой же находилось понимание, что если в один момент оружие просто издаст хлопок, но ничем не выстрелит, обороняться уже не получится.
В одну секунду хлопков стало больше, и он услышал несколько выкликнутых фамилий. Он не мог судить точно, но по его прикидкам в строю остались только он и его сосед по казарме. Осознав это, Виталий выскочил из своего укрытия и сделал несколько выстрелов по атаковавшим их роботам. Потом он устремился на лестницу, пока противник не оправился и не осознал, что находится в подавляющем большинстве.
Леонид уже был весь белый от порошка из учебных пуль, но пока ещё не был убит. Он отстреливался от наступающих роботов, перебегая от одного окна к другому. Как только Виталий поднялся по лестнице вверх, к ней сразу устремились роботы. Благо, проход был достаточно узким, и отстреливаться было легко. Очередной робот, падавший вниз, мешал пройти остальным. Им приходилось перелезать, становясь более уязвимыми для Виталия.
Но относительно сложившуюся оборону нарушил выстрел, не похожий на обычный звук, при котором из ствола вылетает пуля. Это был просто хлопок воздуха, говоривший о том, что контейнер для боеприпасов пуст. К счастью, это был ещё не автомат Виталия, и два робота, поднимавшиеся вверх, рухнули на ступеньки.