Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР
Шрифт:
Китайский врач был человеком совершенно феноменальным. Он свободно объяснялся на нескольких языках: польском, немецком, французском. По-русски, правда, он говорил значительно хуже.
По утрам он водил нас в лес, как он говорил, «туда, где поют соловьи». Гигантские сосны не только красивы, но и очень ароматны. Там ведь океан недалеко, и смесь морского и континентального воздуха в сосновом лесу просто опьяняющая, особенно ранним утром. Одним словом, там, где поют соловьи, врач учил нас упражнениям. Их было очень много. Вернувшись в санаторий, я
Врач объяснил:
— Не все упражнения делаются сразу. Вначале нужно освоить основной комплекс, а затем постепенно добавлять те или иные упражнения, в зависимости от состояния организма и возраста. Регулярные занятия благотворно влияют на память, общее самочувствие и, в конце концов, продляют жизнь человека. Это очень сильный комплекс.
Упражнения, которым научил китаец, я выполняю всю жизнь.
Надо заметить, моему здоровью помогли еще и военнопленные американцы. А произошло это так.
Неприятности, которые свалились на мою голову в НИИ ВВС, не прошли бесследно — у меня открылась язва желудка. Есть я практически не мог — только компот пил.
Как единственный инженер, я имел право разговаривать с пленными американцами (в основном через нашего переводчика Мунцева) с целью выведать у них всякие технические секреты, разумеется. И вот однажды мы вошли в кабинет начальника лагеря и увидели американца, которого туда ввели раньше нас. Он с комфортом расположился в кресле, положив ноги на стол.
— Что ж вы, мистер, ноги на стол кладете? Это неприлично!
Американец спокойно отозвался:
— Неприлично после обеда на допрос вызывать. Все цивилизованные люди, даже китайцы, отдыхают после еды минут десять — пятнадцать. Вы, русские, этого не делаете, потому и страдаете язвой желудка и еще всякими другими желудочно-кишечными заболеваниями…
Я заинтересовался. В общем, проговорили мы пару часов — и все о язве. Пленный охотно рассказал мне все тонкости такого «расслабления» и дал очень полезные советы. Оказалось, что во время послеобеденного отдыха нельзя разговаривать, а глаза обязательно должны быть закрыты.
Я стал отключаться на 15, а то и на 20 минут не только после обеда, но и после завтрака и ужина. А вскоре так привык лежать (вернее, полулежать) после еды, что даже когда над нашим городком разворачивались американские бомбардировщики и все убегали в бомбоубежища, я оставался в своей комнате.
Эффект «отключений» оказался совершенно поразительным! Уже через 2—3 недели я ел все подряд, а вскоре в обед мог съесть целую «пекинскую утку» — шедевр китайской кулинарии. За восемь месяцев командировки я поправился на 14 килограммов и о язве желудка забыл навсегда.
Глава 13.
Еще одно применение «Сирены»
Моя китайско-корейская эпопея закончилась, и я вернулся в СССР. На Чкаловской меня ждала отдельная двухкомнатная квартира, которую выхлопотал Артем Иванович Микоян, и приглашение в китайское посольство, где я получил машину «Победа»
В то время в НИИ-17 разрабатывалась сверхмощная РЛС «Сокол» огромного веса и габаритов. Считалось, что она будет гарантировать перехват практически любой цели, что и требовалось в пору возможного применения атомного оружия. Создание «Сокола» было поручено талантливому конструктору Андрею Борисовичу Слепушкину. Для станции был даже создан специальный истребитель ЯК-25. Когда «Сокол» был почти готов, дальнейшую разработку станции передали Г. М. Кунявскому.
Он представил станцию на испытания в НИИ ВВС, где была создана государственная комиссия из 20 генералов под председательством начальника НИИ ВВС генерал-лейтенанта Благовещенского. Ждали невероятных успехов и наград. Основное обеспечение испытаний было на радиолокационном отделе НИИ ВВС, которым руководили полковники Коршунов и Сенькин.
Я в испытаниях не участвовал. Но однажды увидел, как в слоях инверсии по прямой движется цель — бомбардировщик ИЛ-28, а по кривой на него выходит истребитель ЯК-25 со станцией «Сокол», и все происходит как в учебнике геометрии: окружность и прямая. Я удивился: ну какой же бомбардировщик, когда его атакуют, будет лететь по прямой? Он должен маневрировать!
Я пошел Коршунову и Сенькину:
— Испытания «Сокола» ведутся неправильно. Цель не маневрирует, поэтому истребитель ее запросто перехватывает. А какая же цель будет идти по прямой, особенно если на ней стоит станция предупреждения вроде «Сирены»?
Коршунов взорвался:
— Не умничай! В прошлом году ты со своей «Сиреной» еле остался в армии. Из-за твоей станции были сорваны испытания «Позитрона», нарушились все планы вооружения самолетов, так как ты опозорил хорошую разработку. Сиди тихо, иначе я наложу взыскание. Слишком много на себя берешь!
Тогда я пошел к пилотам, которые летали на самолете-цели:
— Испытания проводятся неправильно! Вы летите по прямой линии. Вас, конечно, перехватят! А вот если у вас на самолете будет стоять «Сирена»?
— Конечно, с «Сиреной» мы будем маневрировать.
— Давайте сделаем так. Я на двух самолетах-целях поставлю «Сирены», и вы во время обычных полетов прислушаетесь к их сигналам. И тот, кто лучше усвоит работу «Сирены» во время планирования полета на перехват маневрирующей цели, будет маневрировать не произвольно, а по ее сигналам.
Идея очень понравилась Борису Кладову. Этот боевой летчик, кавалер пяти орденов Красного Знамени, прибыл в НИИ ВВС прямо с фронта — умный и очень энергичный человек. Я оборудовал два самолета ИЛ-28 станциями «Сирена». Летчики договорились, что в полете на перехват маневрирующей цели на самолете-цели ИЛ-28 пилотом будет Борис Кладов.
Настал запланированный по программе день испытаний станции «Сокол» на перехват маневрирующей цели. Перед полетом Кладов подошел к летчику самолета-перехватчика ЯК-25, Герою Советского Союза Мазурину: