Солдат не спрашивай
Шрифт:
Время от времени меня вызывали к старейшему Брайту. Беседы наши были довольно непродолжительны, и он практически ни разу не вспоминал о том, что мы собирались сотрудничать. Словно чего-то ждал. И наконец я понял, чего именно он ждал. Он приставил ко мне Джэймтона, чтобы проверить меня. И ждал момента, когда сполна сможет использовать честолюбивого журналиста, который предложил ему приукрасить облик его народа в глазах общественности.
Как только я это понял, я успокоился, видя, как встреча за встречей, день за днем Брайт
— А о чем они вообще любят читать на этих других мирах, а, журналист? — спросил он однажды. — Что их больше всего интересует?
— Герои, конечно, — ответил я так же легко, как он задал вопрос. — Вот почему хороший материал для прессы представляют собой дорсайцы и до определенной степени — экзоты. — Тень, которая могла быть, а могла и не быть намеренной, промелькнула по его лицу при упоминании об экзотах.
— Безбожники, — пробормотал он. И все. А днем позже он снова вернулся к теме героизма.
— А что делает их героями в глазах общественности?
— Обычно, — ответил я, — победа над каким-нибудь уже зарекомендовавшим себя сильным человеком, как злодеем, так и героем, — По его лицу я понял, что он согласен со мной. И тогда решил рискнуть. — К примеру, если бы войска Квакерских миров смогли лицом к лицу встретиться с равным числом дорсайцев и победить их…
Выражение его лица немедленно изменилось. Секунду или две Брайт смотрел на меня, разинув рот. Затем взгляд его стал подобен расплавленной лаве, льющейся из жерла вулкана.
— Вы что — за дурака меня принимаете? — резко бросил он. Но вскоре гнев сменился любопытством. — Или, может, вы сами — дурак?
Брайт окинул меня долгим, пристальным взглядом и наконец кивнул головой.
— Да, — произнес он, словно про себя, — Именно так. Этот человек — дурак. Дурак, рожденный на Земле.
Старейший отвернулся, и интервью закончилось.
Я не обратил внимания на то, что он обозвал меня дураком. Пожалуй, это служило еще большей страховкой в преддверии того момента, когда я сделаю свой ход, чтобы обмануть его. Но, клянусь жизнью, я не мог понять, что вызвало столь необычную реакцию. И это беспокоило меня. Не могло же мое предположение насчет дорсайцев быть столь пророческим? Меня подмывало спросить об этом Джэймтона, но здравый смысл удержал меня от этого шага.
И вот пришел день, когда Брайт наконец собрался задать мне вопрос, который рано или поздно должен был задать.
— Журналист. — Он стоял спиной ко мне, слегка расставив ноги, заложив руки за спину и глядя сквозь огромное — во всю стену — окно кабинета на правительственный центр и столицу, раскинувшуюся внизу.
— Да, старейший? — отозвался я, как всегда явившись после очередного вызова. Он резко обернулся при звуке моего голоса и уставился на меня своим огненным взглядом.
—
— Совершенно верно. — Я приблизился к нему.
— Безбожники-экзоты, — Он словно разговаривал сам с собой. — Они используют наемников. Какая заслуга в том, чтобы победить наемников, — даже если бы это было легко и возможно?
— Тогда почему бы не спасти кого-то, нуждающегося в помощи? — безмятежно спросил я. — Это придало бы вам веса в глазах публики. Вы, квакеры, не очень-то известны подобной деятельностью.
Он бросил на меня тяжелый взгляд:
— Кого мы должны спасти?
— Ну что ж, — ответил я, — всегда имеются небольшие группы людей, которые, по праву или нет, считают, что их притесняют более могущественные социальные группы. Скажите мне, разве к вам не обращались небольшие диссидентские организации, желающие нанять ваших солдат для участия, к примеру, в мятежах против своих законных правительств… — Я на мгновение сделал паузу, — Ну конечно, как же я мог забыть о Новой Земле и Северном разделе!
— Мы получили крайне мало положительных откликов с других миров по поводу истории с Северным разделом, — резко проговорил Брайт, — И вы это отлично знаете!
— Но шансы тогда были примерно равными, — успокоил я его, — Что вам нужно, так это помочь кому-нибудь, кто является настоящим меньшинством в борьбе против настоящего большинства. Скажем, шахтерам Коби против владельцев шахт.
— Коби? Шахтеры? — Он снова бросил на меня тяжелый взгляд, но именно этого взгляда я и ждал все эти дни и потому спокойно встретил его. Он повернулся и подошел к столу. Протянув руку, он взял со стола лист бумаги, похожий на письмо.
— Случилось так, что меня попросили рассмотреть просьбу о помощи, поступившую от одной группы…
Он остановился и положил письмо обратно, при этом подняв голову и посмотрев на меня.
— От группы вроде шахтеров Коби? — поинтересовался я. — Да уж не сами ли это шахтеры?
— Нет, — ответил он. — Не шахтеры.
Какое-то мгновение он стоял молча, затем, обогнув стол, подошел ко мне и протянул руку.
— Как я понимаю, вы собираетесь уезжать.
— Что? — удивился я.
— Разве меня неверно информировали? — Глаза Брайта буквально прожигали меня насквозь. — Я слышал, что вы уже собираетесь на космолет, отлетающий сегодня вечером на Землю. И как я понял, у вас уже есть билет на этот рейс.
— Как же… конечно. — По тону его голоса мне стало ясно, чего он добивается, — Я просто забыл. Да, уже уезжаю.
— Желаю приятного путешествия, — произнес Брайт. — Я рад, что мы смогли прийти к дружественному взаимопониманию. Можете рассчитывать на нас в будущем. И, в свою очередь, мы будем рассчитывать на вас.