Солдат… не спрашивай!

Иванов Петр Иванович

Тихо и спокойно… никто из местных не кинулся на защиту "порушенной чести" попа-доносчика, только за дверью невидимый часовой вслух заметил, что не везет благочинному с осужденными, к кому не придет увещевать, так "зараз побьют".

Ночь закончилась, рассвет настает, солнце медленно поднимается и впустую проходят последние часы. Денек то выдался хороший как на заказ, жить бы Сашке еще да жить, но обстоятельства так сложились, скрипят ступеньки и слышны тяжелые шаги за дверью – идет конвой за приговоренным к "телесному наказанию", которое пережить нормальному человеку невозможно. Сколько там ему шпицрутенов губернатор положил своей милостью, десять тысяч или восемь – какая разница, у них в полку при Немце и тремя вполне себе людей убивали. В своей части такое наказание – фикция, там ведь просто "номер отбывать" сослуживцы будут, помашут в воздухе прутьями и пару раз шлепнут по спине для вида, а вот чужие лупить станут добросовестно.

Дверь со скрипом открылась, заглянул в мрачное узилище вахмистр, глаза навыкате и усищи как у таракана торчком вверх – все как положено у придурковато-бравого кавалериста, в другое время такая физиономия бы только рассмешила Сашку,

но только не сейчас, времена шуток уже прошли.

 – Эй, чаво расселся тута, давай выходи! – прикрикнул драгун из числа конвойных, и значит времени уже и нет больше.

Звенит цепочка кандалов, пришлось заново их одеть, не огорчать же Александру "своих" серых собратьев, нижних чинов – ведь обязательно накажут их за упущение все теми же палками, может быть не просохшими еще от его крови. Солнечные лучи весело играют на обнаженной сабле идущего впереди обер-офицера и штыках охраны, выше голову товарищ сержант, ведь небывалая честь – целый взвод вас в последний путь провожает, ни дать не взять – почетный караул на Голгофу.

Приволокли его на место казни очень рано, чуть ли не за час – с "фельдфебельским" упреждением, явление уже давно знакомое, особенно человеку успевшему послужить сразу в двух армиях. Все основные действующие лица последнего акта комедии, по недоразумению именуемой в России правосудием, уже в сборе. Пришел и единственный друг и защитник – штабс-капитан и Денисов, и даже врача гражданского с собой привел, со стороны властей так же присутствует штаб-лекарь. Все по уставу и по закону, гражданский эскулап будет спасать и не сможет конечно же, а военный медик определит не надо ли добить преступника, его задача – лишь зафиксировать сам факт смерти. Делать Александру пока нечего, остается лишь стоять и рассматривать, тех кто его отдал на заклание во имя "самодержавия и порядка", да слушать как в его добровольный "адвокат" пытается в последний раз отвратить неотвратимое. Заодно и рассмотрел он как следует всех своих "судей". Вот губернатор, генерал от инфантерии – чин получил еще при Павле Первом, наружность его самая заурядная: коротенький, пухлый человечек, не имеющий ни одной оригинальной черты славян, хоть вроде и русский по фамилии, с самыми бесцветными характером и физиономией, не умный и не глупый, не добрый и не злой, не приветливый и не грубый. Позднее унтер-офицеру доводилось слышать, что местные находили, однако же, что генерал в меру "образованный" и "просвещенный", потому что хорошо умеет говорить по-французски и знает, что такое парламент и минет. До классического городничего с органчиком в голове на пяток дежурных фраз и ругательств мужик явно не дотягивает. Денисов пытается его убеждать, тот вроде бы даже и сомневается в своем вчерашнем решении, или просто "вид делает" и подыгрывает собеседнику? Может стоит и Александру подключится, пока еще не поздно, прямо в лоб как тогда с Иваном Федоровичем вышло: может стоит предложить властям технологии и послезнание в обмен на жизнь и свободу? Согласится ли генерал на такой равноценный обмен… как знать, предложенное то они охотно возьмут, сомневаться не приходится, да вот только сам унтер-офицер губернатору живым, похоже, не нужен. Штабс-капитан пробует осторожно "давить" на высокопоставленного чиновника, напоминает ему о нашумевшем на всю империю лопухинском деле, о истории с Хитрово, и о том, что из 30-ти губернаторов 12-ть новый царь после ревизий был вынужден снять из-за разных вопиющих злоупотреблений.

 – Помилуйте голубчик, я бы и рад простить этого негодяя, коли он вам так дорог, но интересы службы прежде всего!

 – Ваше высокопревосходительство, за невиновность данного нижнего чина я ручаюсь головой, московский сыщик оговорил его по злобе.

 – Убил, не убил он помещика… не столь важно, вы на него поглядите – готовый ведь бунтовщик, ежели на нас с вами как на равных смотрит. Я страха, присущего всякому простолюдину, в его взоре не замечаю.

Тут же генерал "развил тему", и в самом деле, если подумать – не так уж он и далек от истины. Пугачев из Сашки никакой – не тот характер, на лидера восстания он не тянет, однако местными порядками унтер-офицер сыт "по самое немогу" и охотно бы исправил их силой оружия. А он еще и попа прочь прогнал от себя, не стал даже говорить с ним – все та же вчерашняя "черная крыса" пожаловала проводить осужденного, как раз та самая, что уговаривала накануне нижнего чина предать кого-нибудь из сослуживцев. Все правильно, все сходится: и смотрит дерзко и безбожник и "сильно вумный" и бумага обличительная на него имеется в секретном ящике канцелярии, да и скорее всего и не одна.

 – Господин штабс-капитан, разве это наш покорный российский мужичок, почему он в ноги мне не упал, может я бы и передумал тогда. Солдат он говорите хороший? Полно вам, когда я в карабинерском полку был шефом, у нас вахмистр стоял перед эскадронным как на духу и у него шпоры звенели и зубья стучали! А ваш унтер сразу видно – борзый и начальство свое ни в грош не ставит.

Может и в самом деле стоит Александру на колени встать, цель оправдывает средства, он не гордый и согнется, да вот только смысла нет ни малейшего. Чиновники его уже давно списали, мертвый козел отпущения им нужен для покрытия "дела Куролесова", а не живой свидетель, что может при случае сообщить нечто важное ревизору. И пример Денисов привел плохой, не испугался губернатор, ведь в отличие от Лопухина он окна у купцов не бьет и с проститутками в дворянском собрании не пьянствует, да и явных преступников не покрывает – не подкопаешься к нему. Даже если вот сейчас свалится к ним в губернию неподкупный сенатор Гаврила Романович с ревизией и полномочиями от самого императорского величества, то Сашка лишь проживет еще несколько дополнительных дней, а потом все одно – под шпицрутены неблагонадежного сунут, да как бы еще кого нибудь из сослуживце заодно не привлекли к ответственности. Ведь как тогда Державин в Хитрово поступил? Того дурака-помещика, что убил родного брата, свалил преступление на своих рабов, а затем проболтался по пьянке о содеянном – честный ревизор покарал примерно. Да только ведь и крестьян крепостных "державник-имперец", поэт и патриот Гаврила с каторги не вернул и не оправдал, просто изменил в приговоре

формулировку, были они убийцами, а стали сообщниками… так и сгинули люди в Нерчинске ни за что. Ибо все равно с точки зрения представителя привилегированного сословия любой мужик – быдло, а особо дерзкие плебеи опасны. И если эти конкретные пейзане не зарезали своего барина, то ведь могли – за это их и наказали превентивно по сути, подавив в зародыше несостоявшийся бунт. Та же история и с Александром, тут Каин и губернатор абсолютно правы, не он отправил на блины к Аллаху помещика и дворянина отставного гвардии майора Куролесова, но только случайность помешала унтер-офицеру вовремя нажать на спусковой крючок винтовки. Может быть, трудно заранее судить и рядить, довелось бы ему попасть в золотой век "барином" и он бы искоренял крамолу на корню теми же средствами и методами, это ведь система… она призвана охранять права узкой кучки аристократов низведя остальных до положения рабов. Бесполезно кому-то мстить или искать теперь виновных, не этот губернатор, так другой поступил бы точно так же. Между тем "полку п…сов", как про себя окрестил унтер-офицер группу его противников заметно прибыло. Явились и два "братца-акробатца", Упырек местный и Каин московский. Первый прибежал посмотреть на казнь, он до любого кровавого зрелища большой любитель, а второй похоже пришел полюбоватся на окончательный результат своей работы.

В очередной раз Александру "повезло" вроде бы ничего не делал, а ухитрился бросить вызов и обществу и мощному госаппарату подавления и вот закономерный результат и расплата одновременно и на плацу уже строят в две шеренги батальон для экзекуции: "Направо-налево… шагом марш, ать-два… Кругом! Становись! Прутья подывсь!""

Остается лишь несколько минут, взгляд как бы неволно устремляется в голубые небеса, ну почему человек не птица. Знамений свыше там как всегда нет, да и не бывает их никогда, сказки все это… Но постойте, что это такое Сашка видит – ровная белая полоса пересекает небесную синь, а рядом еще несколько, инверсионные следы? Он так и рискнул пока взглянуть и по сторонам, может быть закончилось и горе-путешествинник непонятным образом вернулся обратно в век 21-й?

 – Давай энто мундир сымай и рубаху тож! Неча тудя пялится, будешь там к обеду ужо. – вахмистр грубо одернул Александра и вернул его к текущей реальности.

Нет там в небесах никаких "мигов" или "сушек", это просто природный феномен, перистые облака, никто еще не рассекает небесную твердь на сверхзвуке, а здесь внизу и подавно "золотой век" во всей красе.

 – Наручники хоть сними, что ли?

 – А чичас сыму, запамятовал… – вахмистр роется в карманах, и вот незадача, ключ не может найти, а из окружения губернатора уже покрикирваю на него, слишком долго возиться.

Россия-матушка, все здесь у нас "как положено" и через одно известное место, унтер-офицер вынужден сам снять с себя оковы, отомкнув замки при помощи отмычки. Позднее штабс-капитан будет сравнивать Сашку с античными героями: "Ну ты и держался там и не дрогнул, я бы так пожалуй не смог…". Туфта это все, сплошные штампы, порожденные литературой и кино, Александру доводилось встречать лишь два варианта проявления так называемого "героизма". Первый – это когда от азарта и возбуждения "голову сносит", но для Сашки такой порыв почти невозможен, слишком уж он "спокоен" и рассчетлив по натуре. Второй случай – "безнадега", в сущности, что сейчас и наблюдается. Было у него конечно желание устроить под занавес тот самы знаменитый "бессмысленный и беспощадный"… но благоразумие взяло верх. Все "Главные Гады" предусмотрительно спрятались за спины солдат и до них вряд доберешся, а вот единственный друг – тот обязательно вступится за Сашку, полезет в драку и как следствие погибнет. Пришьют Ивану Федоровичу "бунт" и сгинет он в одиночной камере какой-нибудь крепости, он и так уже осужден на ссылку и его жизнь в сущности висит на тонком волоске. А вот наконец и штабс-капитану разрешили проститься с подчиненным, пропустили к Александру. Появилась возможность незаметно передать ему записную книжку, где на шестой странице "остров сокровищ" нарисован. Непосвященный в тайну человек не ничего поймет, но штабс-капитану известно, кто такой Сашка и откуда он взялся. Так вдвоем они до Бункера и не добрались, а значит придется офицеру одному разбиратся с "подарками из будущего". Для профессионала особого труда не составит найти вход в подземное убежище в окрестностях Сосновки, все необходимые сведения Александр указал.

Последние дружеские объятия, без слов – все, что уже можно сказать давно сказали… да и не удобно – орать надо, рядом барабаны трещат оглушительно, темп уже начали обивать раз-два, ввер-вниз.

Технология простая и "убийственная", если у них при Немце нижнего чина привязывали к штыкам ружей и затем протаскивали через "зеленую аллею", то здесь унтер-офицера "прикрутили" ремнями к какой-то тележке, вроде тех, что используют уличные торговцы или разносчики товаров. Может быть в другое время тележка служила для подвозки сена – запах свежей травы еще остался на плохо струганных досках.

Свистнул в воздухе первый шпицрутен, Сашка взрогнул невольно, спину обожгло как огнем, и началось. Он не кричал, как в ту пору было принято: "Братцы помилосерствуйте!". Смысла не было, если даже кто-то из нижних чинов и сумеет "закосить", а это проделать трудно, все равно "забьют", слишком уж много палок добрый губернатор определил на душу и спину унтер-офицера. Удар, еще удар… после первой сотни у Сашки в глазах потемнело, после второй он уже видел все перед собой через "кровавый туман", но странное дело – адская боль как будто "притупилась". После того как, его в первый раз протянули сквозь строй возникла маленькая пауза, заминка буквально на пару минут. Солдат, один из последних в ряду ударил слабо, может быть не намеренно, а просто случайно у него так получилось или прут сломался в момент замаха. Суровая кара последовала незамедлительно, виновного в "упущении" вахмистр тут же оттащил в сторону и ударом кулака повалил на землю. Оказавшиеся рядом два добровольных помощника – Каин и Упырек, времени зря не теряли и принялись пинать "со всей дури" нижнего чина ногами, тот лишь голову прикрывал корчась от боли в пыли и даже не пытался защищаться. Эта "сладкая парочка", насколько мог судить Сашка ранее помогала вахмистру следить за его драгунами, оба подталкивали замешкавшихся солдат и орали им в уши: "Бей сильнее!".