Солдат номер пять

Кобурн Майк

Через пару километров после дороги мы наткнулись на сухой бетонный канал глубиной два метра, который тянулся с востока на запад, насколько хватало глаз.

— Зачем, черт возьми, он здесь нужен? — в недоумении спросил я, не понимая, зачем посреди пустыни такое сооружение.

— Может быть, это часть грандиозного плана по орошению пустыни, как это делают израильтяне, — ответил Боб, но, похоже, он тоже не был в этом уверен.

Повернув на запад, мы прошли параллельно каналу несколько сотен метров, пока не показалось подходящее место для перехода: небольшой бетонный мост, который

стоял на водопропускной трубе, достаточно большой, чтобы укрыть нас пятерых.

— Что скажете? — спросил Энди. — Это, возможно, лучшее, что есть в наличии, а светает через час.

— Это чертовски близко к ОМС, приятель, — ответил Динжер. — Не думаю, что нам стоит рисковать.

Как бы мы ни устали, Динжер был прав. Это был очень заманчивый вариант, особенно на исходе ночи, но в такой близости от основного маршрута снабжения мы могли навлечь на себя неприятности.

— Хорошо, — продолжил Энди, — но нам лучше найти что-нибудь до рассвета. Я не хочу, чтобы нас было видно, когда взойдет Солнце.

Идя все дальше на север, мы стали заметно замедлять шаг. В то же время небо на востоке становилось все светлее; наш союзник покидал нас по мере приближения раннего утреннего Солнца.

Мы отчаянно осматривали местность впереди, призывая полумрак показать подходящее укрытие, которое уберегло бы нас от опасности и скрыло от посторонних глаз.

Наконец, ночь ослабила свою хватку и позволила местности развернуться перед нами. На западе, на расстоянии не более километра, наше внимание привлекла группа небольших гравийных холмиков, предлагавших себя в качестве потенциального места обитания. К тому времени, когда мы добрались до дальних курганов, тусклое утреннее Солнце уже взошло, но, к счастью, мы уже находились среди этого странного скопления извилистых бугров, самый крупный из которых был не более 15 метров в высоту.

На одном из них мы увидели некое подобие укрытия от посторонних глаз. Невыразительная среди своих соседей, эта высота хорошо сочеталась с окружающими ее холмами, и что еще более важно, с одной стороны у нее была частичная скальная стенка высотой не более трети метра. Выбирать не приходилось: это было лучшее, что мы могли получить.

Во время подъема по пологому склону, ведущему к гребню, подул сильный ветер, и наши уставшие тела возопили о необходимости отдыха. Я опустился рядом с небольшой стенкой, Боб сделал то же самое рядом со мной.

— Я устал, — устало произнес я. — Мне кажется, что я мог бы проспать целый год.

— Я тоже, приятель. Думаю, после всего этого мне придется уйти на пенсию.

Энди сел по другую сторону от меня.

— Майк, ты можешь определить, где мы?

— Да, конечно, дай мне минутку.

Ветер усилился, и темно-серое небо стало казаться совсем черным. Боб произнес:

— Ты же не думаешь, что будет дождь?

Я бросил короткий взгляд на экран «Магеллана»:

— Не знаю, приятель. Я бы подумал, что дождь в пустыне — это необычно, но, судя по тому, как нам везет, он меня ничуть не удивит.

На ЖК-дисплее наконец-то появились широта и долгота, и я смог определить наше местоположение.

— Черт побери, мы таки покрыли несколько километров прошлой

ночью! — Воскликнул я.

Указав командиру патруля наше местоположение, я продолжил:

— Полагаю, за ночь мы отмахали в общей сложности около 75 кликов. Удивительно, что можно сделать, когда кто-то пытается засунуть 7,62 мм ствол тебе в задницу, не так ли? Это дает нам 20 с лишним кликов к северу от ОМС. Не так уж плохо, я могу с этим смириться.

— Ко мне, парни. — Энди проинформировал остальных о нашей позиции, а затем добавил порядок нашего пребывания здесь. — Дежурим по часу, хорошо? Я начинаю. Остальным спать. Если нам повезет, тот летчик самолета уже доложит о случившемся, и сегодня мы можем получить поисково-спасательную службу, так что, когда будете в охранении, прислушивайтесь, нет ли самолетов.

С нашего места на вершине холма открывался отличный вид на окружающую пустыню, что позволило бы заранее предупредить о чьем-либо приближении.

— Что это? — Я толкнул Динжера, указывая на северо-запад.

Динжер с не меньшим интересом рассматривал эту штуку.

— Черт его знает.

Примерно в 400 метрах от нас на пустынной земле стоял большой ржаво-коричневый металлический объект цилиндрической формы, высота его конусообразной крыши достигала почти пяти метров.

— Может, это какой-то маркер?

— Не волнуйся об этом, Киви, там нет полчищ иракцев, а на данный момент это главное. Вот, выпейте глоток.

На своей мини-плитке Динжер заварил сладкий горячий чай.

Мы впятером в мгновение ока расправились с этим напитком, и реальность снова обрушилась на нас.

Сев, положив «Миними» на колени, я осмотрел пластиковый короб, в котором первоначально находилось 200 патронов калибра 5,56-мм. Темп стрельбы этого оружия был настолько высок, что после коротких очередей, которыми я отвечал при нашем контакте с противником, первоначальный запас патронов сократился на треть. Два других запасных короба с боеприпасами находились в моем «бергене», который в этот самый момент, вероятно, осматривала иракская разведка.

Я быстро представил себе, как какой-нибудь офицер разведки роется в моих вещах, ожидая найти всевозможное секретное оборудование и коды, и, к своему удивлению, натыкается на мой тайник с шоколадными батончиками. Я немного шокоголик и на этот выход взял с собой 20 батончиков «Йорки». Мысль о том, что эти плитки шоколада окажутся в чьих-то руках, а у меня их не будет, крайне удручала.

Уже через полчаса после того, как я устроился на дневке, я понял, что заснуть будет невозможно. Бешеная активность предыдущей ночи скрывала угрозу, о существовании которой мы все знали, но забыли, пытаясь спастись от вражеских сил. Теперь же, когда мы пытались расслабиться и наш метаболизм пришел в норму, эта угроза появилась снова, — ледяной холод проникал сквозь нашу слабую одежду и пробирал нас до костей. Мое тело кричало о сне, но неконтролируемые приступы дрожи не давали на это никаких шансов. Я попытался прижаться к низкой искусственной стене, которую, возможно, построил кочевой пастух, но она была настолько мала, что треть моего тела оставалась открытой, становясь жертвой пронизывающего ветра.