Солдат номер пять

Кобурн Майк

Мы подошли к окраине еще одной небольшой деревни, и Энди на минуту остановился, чтобы сориентироваться.

— Далеко еще до границы, Майк?

Взглянув на ЖК-дисплей «Магеллана», я увидел мигающий индикатор низкого заряда батареи. «Не делай этого со мной, мне просто нужно, чтобы ты продержался еще пару часов», — мысленно произнес я, пытаясь заставить прибор работать. С трудом, но она начала выдавать информацию.

— Осталось чуть больше шести кликов. — На карте была отмечена телекоммуникационная вышка на границе между Сирией

и Ираком, и по мере того как мы незаметно продвигались на север, ее красные сигнальные огни становились видны даже на таком расстоянии. Мы были уже так близко.

Теперь наш азимут привел нас к полю с посевами. Продвигаясь вперед, мы снова оказались в необычной ситуации: на расстоянии более чем на пару метров в любом направлении ниже уровня головы невозможно было ничего разглядеть, но все остальное выше этого уровня было легко различимо, купаясь в радужном лунном свете. Мы чувствовали себя совершенно незащищенными.

Двадцать минут спустя наступил конец нашей попытки уйти на свободу; это был последний раз, когда мы впятером действовали вместе как патруль.

Мы остановились, чтобы осмотреть большой овраг, который теперь преграждал нам путь, небольшой ручей у его основания вливался в Евфрат в 50 метрах к востоку.

— Мы с тобой спустимся вниз и осмотрим другую сторону, — сказал мне Энди. — Передай это остальным».

Я кивнул и поднялся, чтобы вернуться к Бобу, который стоял в десяти метрах позади. Пока я это делал, с тыла патруля раздался спорадический огонь, за которым сразу же последовала длинная автоматная очередь, которая могла быть только из «Миними» Динжера. Внезапно трассирующие пули полетели со всех сторон, в том числе и с другой стороны оврага. Мы умудрились выйти прямо на подготовленные оборонительные позиции иракцев.

Качнувшись влево, я припал к земле, вытянув вперед левую руку, чтобы откинуть складные сошки, которые находились под цевьем пулемета. Я услышал тот приятный звук, с которым отработали рабочие части «Миними», выпустив очередную порцию огня в сторону маленьких красно-белых вспышек, сверкавших вокруг. Пулемет Боба сделал то же самое.

И снова большинство пуль летело над моей головой, но на этот раз это было слабым утешением — возможности у нас заканчивались.

Клац — мое оружие перестало стрелять.

— Черт! — Заорал я, ни к кому конкретно не обращаясь, и снова взялся за рукоятку затвора. Тренировки по устранению задержек при стрельбе, предусмотренные руководящими документами, ушли в прошлое. Потребовалось бы слишком много драгоценных секунд, чтобы завершить сложную процедуру освобождения патронника и перезарядки, которую мы изучали на тренировках. Я знал, что у меня в ленте только что закончились последние патроны, поэтому перекатился на правый бок, достал из подсумка магазин и с силой всадил его в корпус «Миними», и на миллионную долю секунды позже дослал вперед патрон, передернув затвор.

Вражеский огонь уже начал нащупывать наше местоположение, подбираясь

слишком близко. Посмотрев направо, я увидел, что Энди уже скрылся в безопасной лощине — разумный шаг, учитывая обстоятельства, — и оглянулся назад, туда, где был Боб, чтобы передать ему, чтобы он сделал то же самое, но его не было видно.

Пришлось принимать решение. Если я останусь на месте, то в мгновение ока превращусь в швейцарский сыр. Поднявшись на одно колено, я опустошил остатки магазина в направлении, откуда велся наиболее плотный огонь, а затем промчался десять с лишним метров до оврага и бросился вниз по его крутому склону. Каскад камней и земли сопровождал мое падение на дно, где меня ждал Энди.

— Где, сука, остальные? — Потребовал он голосом, едва слышным из-за непрекращающегося винтовочно-пулеметного огня.

— У меня нет ни малейшего понятия! — Крикнул я ему в ответ, мое сердце колотилось так быстро, что казалось, оно вот-вот взорвется. — Там, наверху, просто кошмар какой-то! В одну минуту Боб был рядом со мной, в другую — ничего. Должно быть, он отошел к реке вместе с Динжером и Легзом!

— Ладно, давай спустимся вниз, к Евфрату, и посмотрим, сможем ли мы их встретить.

Сердцебиение пришло в норму, наверное, всего 180 ударов в минуту против 300 несколькими минутами ранее.

— Давай, приятель, все равно надо уходить отсюда.

По мере того, как мы продвигались по оврагу, огонь вокруг нас начал стихать, пока, наконец, не стали раздаваться лишь редкие выстрелы.

— Похоже, у них вышло время для стрельбы, — сказал я, вынимая пустой магазин из своего оружия и убирая его в подсумок. Но на этом закончилась и моя замена магазина. — Вот дерьмо! — Прошипел я.

Энди остановился и повернулся ко мне, держа оружие наготове.

— В чем дело?

— Я потерял последний магазин. Должно быть, он выпал где-то во время контакта.

— Господи, и это все? Не волнуйся об этом, через час мы будем за границей, и тогда это не будет иметь значения.

Через несколько минут мы наткнулись на препятствие. В овраге оказалась большая бетонная плотина, слишком высокая, чтобы ее преодолеть. Пришлось выбираться обратно на поле, а затем продолжать путь на восток, к реке. Через сто метров мы оказались на берегу Евфрата и начали искать хоть какие-то следы Боба, Легза или Динжера, но их нигде не было.

— Черт! — Выругался Энди. — Ну, теперь остались только мы с тобой, Киви. По крайней мере, у тебя есть «Магеллан».

Глядя на темные воды, я на мгновение почувствовал искушение прыгнуть в воду и переплыть на другой берег, чтобы избежать петли, которая медленно, но верно затягивалась на нашей шее. Но я знал, что пытаться преодолеть в нашем состоянии ледяное, быстрое течение — значит навлечь на себя беду. Это должно было оставаться последним вариантом.

— Мы не можем двигаться по берегу реки, — начал Энди. — Вон на том мосту взад-вперед ходят часовые.