Солдат Пешкин и компания
Шрифт:
Когда ораторы смолкали, гости хором кричали королевской чете:
— Физкульт-гура! Физкульт-тура!
Придворные подхалимы договорились до того, что заявляли, будто все удачные атаки и военные комбинации мудрый король придумал своей собственной деревянной головой.
Веселье продолжалось, и гости уже кричали:
— Да здравствует славная победа!…
Но в штабе генерала не дремали. Разведка работала четко. Генерал по-своему собирался чествовать своего противника, черного короля. Фейерверк из пушек и массовая атака — чем не подарок для зазнавшегося
Война есть война, и праздновать на ней положено только достойные победы. Но если в мирные дни запрещено нарушать покой веселящихся, то на войне это дозволено.
Штабные офицеры генерала с трудом разобрались в запутанной ситуации, которую создали на доске Коля и Петя, и предложили план наступления.
Когда из генеральских тур дали залп по дворцу и солдаты начали атаковать королевскую охрану, в зале началась паника. Гости бегали из угла в угол и прятались друг другу за спины.
— Спокойно! Спокойно! — кричал король Смоль. — Танцуйте и веселитесь! Ничего страшного не может произойти, наши доблестные войска надежно охраняют мои покои. Генерал не может сейчас начать наступления, потому что отправил в дальний поход своего самого храброго солдата Пешкина и еще двух солдат! — И тут он раскрыл перед всеми свой план, рассказал о том, что вслед за ними послал верхового офицера и трех черных воинов, которые уже давно, наверное, покончили с солдатами противника.
Когда же снова загремели генеральские туры и послышалось «ура», суматоха во дворце еще больше усилилась.
Гости в панике сталкивались друг с другом деревянными головами, отчего в комнате стоял беспрерывный треск. Черные офицеры, которые еще недавно бесстрашно танцевали вальсы и польки, сейчас все, как один, прятались за юбку королевы. Король Смоль забрался за Колин пенал и боялся высунуть оттуда свою корону.
Плохо пришлось бы королю Смолю и его армии, если бы именно в это время не явились Коля и Петя. Они уже успели помириться и собирались продолжать партию. Но фигуры на доске были в страшном беспорядке.
— Видишь, к чему приводит нечестная игра! — сказал Коля.
— Ладно, я же дал слово, что больше не буду ошибаться! — Петя никогда не употреблял слово «мошенничать».
Когда же игроки попытались продолжать партию, то выяснилось, что многих фигур не хватает.
— Что же это значит?! Даже Пешкина нет! — удивился Коля. — А ну, выворачивай карманы!
Петя вывернул все карманы наизнанку. На столе образовалась гора всяких вещей. Тут были и гвозди, и части от металлического конструктора, и акварельные краски, и два грецких ореха, и старый билет в кино, и спичечная коробка с майским жуком, и почерневшая от времени конфета-тянучка, и лента от пишущей машинки, и почтовые марки, но шахматных фигур не было.
— Ну что, нашел? — спросил Петя.
— Эх, — почесал в затылке Коля. — Но где же все-таки Пешкин, где конь, офицер и новый солдат, которого я сам недавно сделал?…
Ребята обшарили все углы, даже на шкафу искали, но недостающих фигур нище не было. Тогда они пошли в столовую. Искали
— Послушай, где мышеловка? — спросил Коля.
— Что я, мышей ловлю, что ты у меня спрашиваешь? — обиделся Петя.
— Стой, стой, стой! — спохватился Коля. — Знаю, чья это работа! Знаю, кто мои фигуры всегда закатывает!…
Кот Василий в это время находился на кухне. Может, он давно нашел бы нужное средство, чтобы открыть мышеловку, но обжора наткнулся на помойное ведро и в нем обнаружил щучьи головы — остатки обеда. Василий не мог пройти мимо этой находки. В его зубах хрустели рыбьи кости, а сам он думал о том, что в брюхе еще найдется место и для птенца.
Когда на кухне появились Коля и Петя, Василий спокойно домурлыкивал вторую щучью голову. За этой работой и застали его игроки.
— А ну признавайтесь, ваше мурлычество, чьи проделки? — спросил Коля, склонившись над обжорой.
Но тот даже не соизволил ответить, только облизнулся и выгнул спину дугой.
— Не признаешься? — закричал Коля. — А я все по твоим глазам вижу, шкода!
— Давай-ка я с ним поговорю, я с котами ловко справляюсь, — предложил Петя. — Сейчас проведу следствие, а потом вынесу приговор.
Но Коля знал, как Петя обращается с котами, и не захотел поручать ему этого дела. Он сам схватил Ваську за шиворот, потрепал, бросил в чулан и захлопнул дверь:
— Вот посидишь тут, пока фигуры не найдутся, тогда будешь знать, как отмалчиваться!
Васька взвыл, а потом голос его приглушила закрытая дверь.
— Нарисуем недостающие фигуры на бумаге и будем продолжать, — сказал Коля.
Петя согласился, и игра была продолжена.
А между тем из чулана все громче неслись вопли Василия. Кот метался в своей тюрьме и искал выход.
— Рыбья кость! Мышиные уши! — ругался он. — Если я тут просижу еще полчаса, кто-нибудь выпустит Пыжика… Ай-яй-яй, пропадет такой обед! Такой Пыжик! Ай-яй-яй!… И он бросался на дверь чулана, царапая ее когтями.
Но Коля и Петя зажали уши и продолжали игру.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Как подчиненные короля Смоля судили Новичка
С помощью коня офицеру и солдатам удалось вырвать Новичка из паутины. Они оттащили его подальше от мышеловки под широкие листья лопуха.
— Будем судить по всем правилам! — сказал офицер. — Именем короля! Я буду прокурором, вы, — он указал на солдат, — судьями, а конь — защитником.
Солдаты дружно рявкнули:
— Слушвашвысблаг! — что значило: «Слушаемся, ваше высокоблагородие!»
Конь в знак согласия щелкнул копытами и тряхнул гривой. Затем офицер спрятался за кочку, напустил на себя великую важность и, выйдя оттуда, сказал басом:
— Встать, суд идет!
Солдаты взяли руки по швам, а конь заржал.
— Нечего ржать! — крикнул офицер. — Это вам не комедия, а королевский суд. И потом нас может услышать Пешкин. — Он пугливо посмотрел по сторонам и кивнул головой судьям: — Продолжайте!