Солдат
Шрифт:
Пошарив еще немного в танке, Иван нашел замасленную телогрейку и сунул ее Маше, устроившейся в кресле механика-водителя. А сам втиснулся в жутко неудобное командирское сиденье в башне.
«Гребаная конструкция… — матерился он, пытаясь устроиться поудобней. — Ни себе ни людям. Неужели нельзя было придумать чего поудобней. И попросторней, мать ее. Как в этой заразе люди воевали? Небось присутствует только кондер, а климат-контроля и в помине нет…»
Через несколько минут он все-таки устроился и, уткнувшись лбом в резиновый валик на прицеле
— У тебя есть кто-нибудь? — неожиданно поинтересовалась Маша сонным голосом. — Ну… ждет тебя кто-нибудь с войны?
— Нет, — честно ответил Иван. Длительными связями с дамским полом он никогда себя не утруждал и больше всего на свете ценил свою личную свободу. Потусить, потрахаться, смотаться куда на курорт — одно дело, жить вместе — ну уж нет. Опять же, спорт почти не оставлял личного времени.
— И у меня нет… — призналась военфельдшер Курицына и уже через пару секунд тихо засопела.
Ваня вздохнул, попробовал подумать о своем будущем в Советском Союзе образца тысяча девятьсот сорок второго года, но тут же выбросил дурные мысли из головы. Даже по начальным прикидкам — ничего хорошего не светило.
«Что я им скажу полезного? — подавленно думал он. — Ни хера же не знаю. А если начну плести о современной политической ситуации в мире и в стране — хер поверят, да еще в психушку упекут, как умалишенного. Прав был Жан Жаныч, лучше молчать в тряпочку…».
В общем, идея сдаться властям и признаться в своем попаданчестве не выдерживала никакой критики.
Науками он всю свою сознательную жизнь показательно пренебрегал, никакой полезной специальности не приобрел. Особыми познаниями в истории тоже не обладал. А точнее, вовсе не обладал.
«Выжить сначала надо, дебил…» — зло обругал он сам себя, попробовал штурвалы вертикальной и горизонтальной наводки пушки, покрутил башней танка и неожиданно заснул.
Снилась Ивану Маша танцующая на столике, но не военфельдшер Курицына, а модель известного парижского агентства, с которой он одно время встречался. Веселая, падкая на деньги, развратная и до нельзя умелая в делах любви девица. Вот только вместо нарядов от кутюр, она почему-то была одета в военную советскую форму времен Великой отечественной.
А проснулся Ваня от немецкой речи совсем рядом…
Глава 4
— А может русские внутри? — по броне что-то гулко стукнуло. — Люки закрыты…
— Да нет там никого, Вилли… — ответил приглушенный голос. — Мы уже третий пустым находим. Сломался, вот и бросили. Или бензин закончился. Сам подумай, откуда у них топливо возьмется?
У Ивана по спине пробежали ледяные мурашки.
— Мамочки! — одними губами прошептала Маша.
Ваня погрозил ей кулаком и прижал палец к губам.
— Не скажи, Курт, не скажи, — возразили снаружи. — Если танкистов нет, то как тогда они закрыли люки изнутри? Русские сволочи хитрые, сам знаешь. И через смотровые щели, как назло, ничего
— Не дури, Вилли, они через нижний люк ушли, — с превосходством заявил Курт. — Сейчас, гляну… подожди… вот, говорил же…
Ваня с трудом подавил в себе желание перекреститься. Нижний люк действительно был открыт, но танк ушел в грязь почти по самое пузо и пробраться под днищем было невозможно.
— Зеленое дерьмо! — выругался немец. — Я туда не пролезу. Черт с ними, с этими русскими танкистами. Дай нашим координаты этой рухляди и поехали дальше. Господин гауптман с нас головы снимет за задержку…
Заклацал стартер, мотоциклетный глухо заревел, а потом его звук стал удаляться.
— Твою же мать… — Ваня почувствовал, что весь взмок. — Машка, живо из танка…
— Ага, ага… — заторопилась военфельдшер Курицына, но только она взялась за задвижку люка, как в той стороне, куда уехал мотоцикл стеганули длинные пулеметные очереди, а потом что-то гулко взорвалось.
У Ивана чуть сердце не выскочило из груди. Не вполне понимая, что делать, он зачем-то приник к прицелу. Быстро сообразив, что башня повернула стволом к корме и пушка смотрит в противоположную сторону от стрельбы, схватился за поворотный штурвал.
Но повернуть башню не успел, потому что увидел в оптику, как в сотне метров от танка, из-за поворота просеки выскочило сразу два мотоцикла.
Немецких мотоцикла, потому что в коляске и за рулем сидели самые настоящие немцы, в касках и грязно зеленых плащах.
А следом за ними показалось массивное рыло покрытого камуфляжными пятнами полугусеничного бронетранспортера Sd.Kfz. 251 [3] , точно такого, с каким Иван столкнулся у озера.
— Пиздец… — ахнул Ваня. Появление немцев загнало его в глубокую прострацию.
Все сразу стало на свои места. Первым ехал мотоцикл головного дозора, следом за ним немецкая колонна. Разведчики скорее всего натолкнулись на наших. А Ваня с военфельдшером Курицыной как раз оказались посередине предстоящего боя.
3
Sd.Kfz. 251(Sonderkraftfahrzeug 251) — германский средний полугусеничный бронетранспортёр периода Второй мировой войны. Известен еще как Hanomag по названию фирмы создателя.
— Что там, Ваня, что? — Маша задергала Ивана за штанину. — Ну скажи!
Тем временем мотоциклы приостановились, бронетранспортер полностью вылез из поворота и тоже замер на месте. Над его бортом показалась голова в офицерской фуражке, а потом солнце отразилось в стеклах бинокля.
Ваня на автомате подкрутил штурвалы наводки и навел прицел пушки прямо в моторное отделение броневика.
В этот момент, ствол закрытого щитками пулемета на немецком бронетранспортере выплюнул длинный прерывистый сноп пламени.