Солдатами не рождаются
Шрифт:
– Я вернулся, Оля! Как и обещал. Здравствуй.
Воронцова подняла заплаканное лицо:
– Андрей, я знала, что ты спасешь людей! Знала, что вернешься! Обними меня, пожалуйста, что-то холодно.
Кудреев прижал к себе любимую женщину.
Она прошептала:
– Ты весь мокрый.
– Под дождь попал. На Кавказе, знаешь ли, дожди. Ничего, обсохну.
Из кабинета вышел Воронцов, подошел к ним.
Встал рядом, не зная, что сказать. Неожиданные, мгновенные, отточенные и жесткие действия спецназа произвели на него сильное впечатление.
Впервые подполковник, не сталкивавшийся напрямую с войной,
Андрей, заметив присутствие командира рембата, аккуратно отстранил от себя невесту, подняв ее, и обратился к Воронцову:
– Дима, побудь пока с Ольгой, мне надо операцию завершить.
– Да, да, конечно.
Кудреев наклонился к Ольге, достал обручальное кольцо, вновь надел его на палец невесты. Она улыбнулась. Андрей проговорил:
– Я скоро освобожусь и приду за тобой.
Подполковник сил специального назначения вышел из штаба. Запросил Дубова:
– Дуб! Я Шеф!
– Слушаю вас!
– Доложи обстановку.
– Все спокойно. В своем секторе никого не вижу.
– Продолжай наблюдение. При появлении бандитов лепи их, как ворон. Понял?
– Так точно, Шеф!
– Вот и хорошо!
Пройдя в курилку, командир отряда вызвал Тарасова:
– Бригадир! Я Утес!
Генерал ответил немедленно:
– Что у тебя, Утес?
– Да все вроде! Кулан с Кравцовым взяты живыми. Заложники освобождены, пока находятся там, где их содержали бандиты. Взрывные устройства в казармах обезврежены. Возможно, заминированным остается склад боеприпасов и точно заминировано офицерское общежитие, в котором, по данным, полученным от лейтенанта Дубова, ускользнувшего из лап бандитов и активно работавшего с нами, находятся тела по меньшей мере десяти младших офицеров, расстрелянных бандитами при захвате. На рубежах прикрытия остается примерно половина отряда Кулана, о чем вы информированы. При необходимости могу организовать их отработку. Отряд потерь не имеет.
Тарасов вздохнул с облегчением. И доклад о расстреле офицеров он воспринял довольно спокойно, не потому, что на фоне общего успеха гибель десятка человек никак не тронула генерала спецслужбы. А потому, что Тарасов уже пережил эту трагедию, узнав о ней со слов подруги Дубова, Галины.
Генерал приказал:
– Отряду оставаться на месте. Приготовиться к тому, что на территории гарнизона могут появиться отдельные боевики, по которым работать в режиме тотального уничтожения. А кулановским прикрытием займется авиация. Все! До встречи! После авиационного налета по позициям противника я тут же прибуду на плац рембата. Место для посадки «Ми-8» там осталось?
– Осталось. Жду вас, Бригадир!
– Отбой.
Кудреев, передав подчиненным распоряжение генерала, касающееся возможного появления одиночек или малочисленных групп банды, прошел на плац, откуда ему были хорошо видны вертолеты, продолжающие облет городка. Только своих «Ми-8» не заметил, вместо них в небе барражировали две машины огневой поддержки «Ми-24». И к их пилонам были подвешены кассеты с НУРСами.
Воздушный хоровод вдруг остановился. Вертолеты зависли в воздухе: два напротив дороги, за забором у штаба рембата, один с восточной стороны и последняя двойка над юго-западной окраиной. Они развернулись кабинами в сторону
Воздушный удар превратил укрытия последних рубежей банды в огненно-кровавое месиво. Никто из боевиков на территории гарнизона так и не появился. Этим ударом была поставлена последняя точка в операции по освобождению заложников и в уничтожении банды Кулана.
Эпилог
Рассвело. Из вертолета «Ми-26» и клуба выпустили бывших заложников. Офицеры и их жены встретились на старом плацу. И после страстных объятий, слез радости они с неподдельным восхищением и благодарностью смотрели, как со всех сторон к своему подразделению следовали грязные, мокрые, уставшие люди в камуфлированной форме. Бойцы отряда спецназа, выполнив свою работу, по приказу командира возвращались в казарму. Они не привыкли к такому вниманию, поэтому, смущаясь и отворачиваясь, старались быстрее пройти плац, чувствуя на себе многочисленные взгляды спасенных ими людей. Личный состав вывели из казарм. Прибывшие по тревоге подразделения инженерно-саперного батальона запретили кому-либо возвращаться в жилые дома или находиться в подразделениях до полной их проверки саперами. Исключение составляла казарма спецназа, проверенная им же. Руководил мероприятиями командир дивизии.
А Кудреев на основном плацу встретил десантный вертолет «Ми-8» Службы, на котором прибыл Тарасов с группой психологов – специалистов по работе с лицами, какое-то время проведшими в плену в состоянии сильного стресса. Они разошлись по гарнизону. Андрей подошел к Бригадиру:
– Товарищ генерал, вверенный мне отряд…
Тарасов остановил доклад подполковника:
– Да ладно тебе, Андрей! И так все ясно, докладывал уже!
Он огляделся, проговорил:
– Поработал отряд славно, слов нет! Хотя, признаюсь, у меня были сильные сомнения в успешном завершении операции. И на это были причины.
– Что об этом сейчас говорить, товарищ генерал? Дело сделано. Жаль, не обошлось без жертв, но тут мы были бессильны что-либо изменить.
– Да. А представь, сколько бы погибло людей, допусти ты или твои ребята малейшую ошибку? Но ты прав, достаточно об этом. Сверли дырку в погонах. Скоро полковником станешь. И Героем России. Это я гарантирую. Заслужил!
Кудреев вздохнул.
Генерал удивленно посмотрел на него:
– Ты не рад?
– Знаете, я всем званиям и наградам сейчас предпочел бы полноценный отпуск.
– А в чем дело? Я же обещал, что решим этот вопрос после завершения операции по Кулану. Бандита ты взял, банду разгромил. Так что не вижу никаких препятствий для предоставления тебе и прапорщику Воронцовой, надеюсь, в скором времени Кудреевой, очередного отпуска. Гуляйте на здоровье.
Андрей недоверчиво взглянул на начальника:
– Что? Месяц в нашем распоряжении?
– Почему месяц? Сорок пять суток, без дороги, как и положено.
– Вот не ожидал! Спасибо!
– Да мне-то за что спасибо? Это тебе спасибо за людей спасенных и бандитов ликвидированных.