Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы
Шрифт:
После заседания в Кремле Рясной обратился к Хрущеву:
Никита Сергеевич, что будем делать?
Возвращайся на Ближнюю и организуй! Вскрытие, гроб – все на тебе!
От Рясного я узнал, что Сталина вскрывали на площади Восстания, в Институте усовершенствования врачей, напротив дома, где жил Берия.
Ночью перевезите тело туда!- приказал министр здравоохранения Третьяков.
Составили список врачей-патологоанатомов, и Рясной вернулся на Ближнюю.
На даче выяснилось, что хоронить Сталина не в чем.
Рясной открыл шкаф, а там
Цзэдун, специально сшили, насильно, и Сталин его так ни разу и не надел. Да еще бекеша висела – старинная, облезлая, выцветшая.
«Лет сто ей, наверно, было, ей-богу,- говорит Рясной. – Бекеша или архалук вроде шубейки – наденет, бывало, и по саду гуляет. Один генералиссимус-ский китель был весь замазанный, засаленный, а другой- обштрипанный…
Да, в этом отношении о нем ничего не скажешь».
Вспоминаю потрясение женщины-врача, которая как-то вела Сталина под руку в поликлинике и обратила внимание, что локоть шинели его зашит грубо и неумело…
Рясной поднял чекистов, вручил им генералисси-мусский китель с обтрепанными рукавами и велел отвезти в правительственную химчистку в Кунцеве:
Вычистите и привезите туда, где будет вскрытие. Новый костюм не шили. Сталин лежал в гробу
в своем, стареньком, но сносном: рукава подшили, китель вычистили. Недавно я прочитал в одном «демократическом» издании, что у Сталина на кителе были золотые пуговицы.
«Какая чушь!- возмутился Рясной.- Мои работники поехали с костюмом в химчистку, а я снарядил машину с задней дверью, в нее положили тело на носилках, рядом – две машины охраны, и поехали. Подъезжаем к Киевскому вокзалу, а там народ гуляет, танцы, пляски, свадьба, что ли… Никто еще ничего не знает, по радио объявят утром. Свадьба нас не пропускает:
Товарищ генерал, выпейте с нами рюмочку! Знали б они, что я везу в машине тело мертвого
вождя!»
Упросили, толпа раздвинулась, машины поехали на Садовое кольцо к площади Восстания.
Привезли и долго ждали врачей. Третьяков звонит, волнуется. А Рясной заранее отправил своих помощников на десяти машинах по разным адресам за врачами. Было уже за двенадцать ночи, чекисты стучат в двери, никто не открывает- «дело врачей» было в разгаре. Одну дверь даже пришлось взломать. Вошли, а там врач лежит, приступ с ним, думал – пришли арестовывать.
Таковы нравы времени. Кое-как собрали человек
пять врачей, и стали они полосовать мертвое тело Сталина. Рясной видел все, ему полагалось по службе, но не выдержал и отошел в сторону. Ждет Хрущева, он должен был приехать, как договорились, ко вскрытию, но появился только утром, когда Сталина уже одели в привезенный из чистки мундир. Почему-то опоздал Никита Сергеевич на несколько часов.
Назначено было ехать по кольцу к площади Маяковского, оттуда- по улице Горького в Колонный зал Дома союзов.
Нет, так мы не проедем, – говорит Хрущев, – уже народу полно, объявили!
И
Убрали зал, привезли гроб.
6, 7, 8 марта лежал Сталин в Колонном зале, а 9-го были похороны.
«Вообще Колонный зал для подобных дел не приспособлен, – утверждает Рясной. – Попробуй пропусти такую толпу!
А меня еще обвиняют в том, что я не обеспечил порядок на улицах Москвы, столько людей задавили! Но за это отвечал Серов. Конечно, на улицах творилось не поймешь что. Кто ж думал, что умрет Сталин? Был сплошной массовый плач. Вся страна повалила в Москву. Идут, рыдают, падают в обморок. Возникают давки, 129 человек погибло. А сейчас пишут, что это чуть ли не нарочно сделали. Приостановили это дело только тем, что прекратили пускать поезда в Москву, а то вообще черт знает что было б, если б вся страна съехалась!
Меня уже ни руки, ни ноги не держат, а голова…- трое суток не выхожу из Дома союзов. Сижу в комнате для артистов за Колонным залом, там стол посередине, коньяк, конечно. Еле сижу.
Входит Василий Сталин и ко мне обращается:
Что же тут творится?
А чего тебе нужно? – Меня зло взяло.
Умер вождь, а музыка танцульки играет!
Что ему взбрело сдуру? Исполнялся подбор траурных мелодий, а он, видно, выпивши… Мне и раньше приходилось с ним мучиться. Ночью мне звонят на квартиру: Василий со своими дружками устроил драку
в баре на улице Горького- в Москве тогда был единственный ночной бар, сразу за Госпланом.
Ну и что? – говорю.
Что делать? – спрашивают.
Что делать! Свяжите его и привезите домой. Почти так и сделали. Почти связали. Отец узнал
бы, дал бы ему. Он несколько раз давал распоряжения его арестовать. Васька- сорви-голова, бравировал. Слабохарактерный, легко поддавался на всякие похождения, пьянки. Яков- тот поспокойнее был, скромный, не то что Василий. И Артем, приемный сын, скромный парень. Сталин их никого не баловал. В первый же день войны всех троих отправил на фронт, это точно. Есть документы на этот счет.
Куда делся архив Сталина? Забрали в ЦК, Суслов забрал.
Когда уже было видно, что Сталин умрет, договорились с Хрущевым открыть музей в Ближней даче и туда кой-чего стали стаскивать. А из чего делать музей- непонятно. У него личных вещей почти не было. Да и Суслов все канителился, а потом приняли решение никакого музея там не открывать.
Похоронили Сталина…»
Похоронили бога.
БЕРИЯ И ДРУГИЕ
…Только похоронили Сталина, Рясной приехал домой, хотел прилечь отдохнуть- правительственный звонок, вызывают в Министерство внутренних дел. Приехал- там Маленков, Берия и его замы. МВД и МГБ вновь решили объединить, и Берия опять стал единым полновластным министром. Решали, кого куда назначить- Круглова, Гоглидзе… Всплыл Кобу-лов, которого Сталин давно выгнал, – его назначили первым замом министра.