Солдаты из гранита
Шрифт:
Обыск в доме ничего не дал, и тогда Базани обратился к Редану с вопросом:
– Кто приезжал к тебе сегодня?
– Ко мне? Приезжал? – умело изобразил тот удивление. – Да некому ко мне приезжать. Я и сам-то наведался сюда, чтобы посмотреть, все ли на месте. А сейчас хотел заняться выносом и вывозом мусора.
– Почему ты не продаешь дом, когда у тебя есть другой, новый?
– А вот это не твое, капитан, дело. Брат в курсе твоих действий?
– Конечно.
– Интересно, с чего это вдруг меня заподозрили в
– К нам поступил сигнал о том, что ты принимаешь в этом доме разных подозрительных личностей.
– Это, капитан, брат больше принимает здесь своих агентов. Кстати, поэтому дом и не продается.
– Ну, об этом мы поговорим в управлении.
– Я могу собраться?
– В этом нет никакой необходимости. В камере получишь все, что нужно.
– Ну, прямо и в камере? – усмехнулся Алим. – Чтобы посадить меня в камеру, нужны улики, а не доносы соседей. А с уликами, как понимаю, у вас трудновато. Да и откуда им взяться?
– Подъем, на выход, дом закрыть, ворота закрыть, ключи мне и в машину! Продолжим разговор в управлении.
– В присутствии брата.
– А вот это, Редан, решать уже не тебе.
– Конечно, господин капитан. Ты же начальник, а кто я? Так, обыватель.
– И на какие деньги обычные обыватели строят в Кабуле двухэтажные дома?
– А ты об этом людей поспрашивай в новом районе. Там много кто строит новое жилье. Место хорошее. И наверняка удивишься, что среди застройщиков немало людей и из вашего грозного департамента, и из полиции, и военных, о чиновниках я уже не говорю. И людей, не занимающих даже такой, как у тебя, должности. Поговори, может, и поймешь, и сам построишь дом рядом. У меня по соседству приличный участок пустует.
– Хватит болтать! Я сказал, на выход!
В управлении Алим Редан сразу же потребовал, чтобы пришел брат. Тот оказался на выезде. Усим Базани усадил Редана на табурет, сам сел за стол напротив него, а охрану убрал. Достал из портфеля лист бумаги, показал Редану:
– Вот здесь написано, что ты часто встречаешься с темными личностями.
– А кто из афганцев светлый? У нас все темные, – усмехнулся Алим.
– Тебе весело? Ты не понимаешь, что информация, которая содержится на этом листе, может оказаться твоим приговором.
– Я могу прочесть этот приговор?
– Читай! – Капитан бросил бумагу арестованному. Сам прикурил сигарету, пуская дым в лицо Редана, который, впрочем, не обращал на это никакого внимания.
– Так, – читал он, – «господин Али Редан за последний месяц трижды встречался с людьми, которые приезжали на внедорожниках и выставляли охрану». Не понимаю, о чем пишет доносчик.
– Разве сегодня к тебе никто не приезжал?
– Нет! Может, и останавливались у ворот машины, люди часто путают улочки и заезжают к нам в тупик. Я никого не видел, ни с кем не встречался, а то, что происходит за воротами,
– Почему сегодня с утра ты решил заняться уборкой в доме?
– Я уже говорил об этом.
– Читай дальше.
Редан продолжил:
– «К нему часто приходили какие-то мужчины, приносили что-то в сумках, уходили без сумок». – Он поднял голову и посмотрел на капитана: – Вы нашли в доме, на участке какие-нибудь сумки?
– Читай дальше.
– «А однажды к нему, то есть ко мне, заходил человек по имени Ашир. В начале девяностых годов он служил талибам».
– Что на это ответишь?
– Может, это агент брата?
– Но написано – заходил к тебе.
– А откуда доносчику известно, что этот Ашир когда-то служил талибам? И потом, сейчас другой век, у нас в армии, полиции, спецслужбах есть те, кто служил сначала Наджибулле, потом «Талибану», а после – новой, действующей власти. Но я не знаю никакого Ашира. Возможно, заходил кто-то из соседей или случайных людей, усадьба-то в тупике, люди путаются, но это разве преступление?
Базани промолчал, пристально глядя в глаза Редану. Алим выдержал взгляд и продолжил чтение:
– «Еще к Редану приезжали люди из других регионов, например из Кандагара, это было летом, в июле». Это полная ерунда! Если кто-то и приезжал, то не ко мне. Так, что еще пишет этот тип, который, судя по всему, живет где-то рядом со старым домом. «Также Редан часто на людях выражал недовольство властью, правительством, ругал американцев. Сильно ругал, говорил, их надо отстреливать».
– Что, – спросил Базани, – это тоже ерунда и ложь?
– Нет, на этот раз правда. Но кто сейчас доволен жизнью в стране? Я не скрывал, что сейчас мы живем плохо, очень плохо.
– И строим двухэтажные дома.
– И, наперекор всему, строим дома, но к доносу: американцев ругал, было дело, и то, что их мало отстреливать. Но почему и когда? Помнишь, их патруль на огромной скорости у самой базы сбил женщину и двух ее детей? И машины не остановились, словно ничего не произошло, не оказали и не вызвали помощь, они поехали дальше, под защиту стен своего форта. Раздавили женщину и детей, как кошку с котятами, и скрылись. Тогда многие возмущались. Возмущался и я. Так союзники не поступают. И русские так не поступали, хотя и к ним я отношусь враждебно, это известно всем.
– Ну хоть это мы признали…
Дверь в допросную открылась, и на пороге появился брат Алима, майор ГУНБ Карим Редан. На удивление Алима, он не выказал недоумения или возмущения, даже не поздоровался, а сразу обратился к капитану:
– Ну что, Усим, подтверждается информация?
– Объективно, господин майор, донос не имеет никакой ценности. Обыск ничего не дал, от обвинений ваш брат…
– Алим Редан, а не мой брат. Родственные связи в нашей работе не имеют никакого значения, – оборвал его майор.