Солдаты невидимых сражений. Рассказы о подвигах чекистов
Шрифт:
Теплым и дождливым майским вечером новенький сухогрузный теплоход под иностранным флагом отдал якоря на внешнем рейде Батумского порта.
В ожидании таможенного досмотра капитан и его помощники собрались в офицерской кают-компании, а команде было разрешено заняться личными делами.
Капитанская каюта не пустовала в это время. В ней сидели Себастьян и Павел. Света не зажигали.
Когда совсем стемнело, Себастьян
Павел разделся, остался в плавках, застегнул на груди пряжки акваланга, приладил маску. Себастьян достал из шкафа резиновый мешок, чемоданчик со «Спидолой» и деньгами. Сунув в мешок одежду Павла, Себастьян туго перетянул резиновым жгутом горловину, сделал на жгуте две петли, чтобы можно было продеть в них руки, и помог Павлу закинуть мешок за спину, поверх акваланга.
Павел взял в руки ласты, но Себастьян попросил не спешить. Он один вышел из каюты.
Минут через десять вернулся и приказал следовать за собой. Они быстро достигли кормы, никто не встретился им по пути.
С кормы свисал веревочный трап. На море был полный штиль.
— Давай! — шепнул Себастьян и хлопнул Павла по плечу.
Павел спустился по трапу до последней перекладины, вдел ноги в ласты и окунулся в теплую, темную, плотную воду.
Под водой он услышал тихий мелодичный звон — это дождь заставлял звенеть задумавшееся в штиле сонное море.
Плыл медленно. Это было очень странно, но теперь, когда желанный миг возвращения на родную землю оказался так близок, хотелось продлить неповторимое ощущение…
Раньше всего поутру прибегают на берег моря мальчишки. Нахватавшиеся солнца, шоколадные, они презирают благоустройство цивилизованных пляжей, они выбирают для купания такие местечки, которые рассудительным взрослым представляются не только неудобными, но даже опасными. Если из воды торчит причудливый, похожий на горный пик, обомшелый у подножия огромный камень, окруженный камнями поменьше, а берег в этом месте обрывистый и море выточило в нем грот, — тут-то и самое раздолье.
Вот в таком укромном уголке ребята, ныряя на спор — кто глубже, и обнаружили необыкновенный клад. Под большим выщербленным камнем, увязанные резиновым жгутом в одну охапку, были спрятаны доспехи аквалангиста. Полный комплект!
После того как были высказаны самые фантастические предположения, летучее совещание на берегу вынесло деловое решение. Конечно, ребята, обитающие на морском берегу, — романтики и фантасты, но это не мешает им быть реалистами до мозга костей, ибо берег моря — государственная граница и они дышат воздухом границы.
Раз человек спрятал такие бесценные сокровища под водой, значит, он не хотел, чтобы его видели выходящим на берег с аквалангом, он хотел притвориться обыкновенным купальщиком. А зачем ему было притворяться? Да
И ребята, по очереди взваливая на плечо важный груз, отправились к пограничникам…
А Павел в это время ехал в поезде, глядел в окно и думал об удивительных совпадениях, происходящих в жизни.
Он начал эту операцию в поезде № 52 «Сухуми — Ленинград» и сейчас, завершая большой этап, попал в этот же — № 52. Отправлялся за кордон, можно сказать, прямо с пляжа и вот вернулся в страну через пляж.
…Павел сидел, облокотившись о столик и подперев подбородок кулаками. Так и задремал.
Проснувшись вскоре, Павел понял, что тащиться поездом будет невмоготу. В Адлере он сошел и поехал в аэропорт…
Во Внукове хотелось позвонить своим из автомата, но он решил на вокзале не мельтешить, сразу поехал на такси в город. На Калужской площади, отпустив машину, зашел в телефонную будку.
Сначала позвонил домой матери. Затаив дыхание, считал редкие гудки — долго не подходили. Услышал родной голос, сказал:
— Здравствуй, мама! Как поживаешь?
— Жив, здоров? — Она волновалась, но не хотела этого показать. — Здравствуй, сынок мой!
— Как твои дела? Здоровье как?
— Да какие у пенсионеров дела! Мы народ бодрый. Ты-то как?
— Я постараюсь заехать хоть на минутку, тогда поговорим.
— Не передумаешь?
— Нет, родная, подожди немного, скоро буду…
Потом он набрал номер Маркова. Когда полковник поднял трубку, Павел сказал, изменив голос на солидный руководящий баритон:
— Здравствуйте, Владимир Гаврилович. Как поживаете?
— Не обманешь… — Полковник вздохнул с облегчением. — Мне же пограничники сказали…
— Ну, значит, не вышло! — Павел рассмеялся.
— Когда?
— Только что.
— Ты где?
— На Калужской площади.
— Спускайся к парку Горького, ко входу. Я сейчас за тобой приеду…
Марков повез его домой, на Садово-Кудринскую, повидаться с матерью.
Павел посидел дома минут тридцать, а потом спустился к машине. Марков сказал тихо:
— Вот такая у наших матерей судьба. Полчаса в год сына видит.
— И то хорошо, — откликнулся Павел.
— Ну ладно, у тебя все же несколько дней свободных будет. Порадуй ее…
Они поехали за город, на ту самую дачу, где беседовали в последний раз перед расставанием.
Павел принял душ, а потом сели обедать. Владимир Гаврилович не спрашивал у Павла, как он себя чувствует, только поглядывал на него украдкой, стараясь, вероятно, подметить перемены. Но их не было. Перед ним сидел тот же Павел, серьезный, но всегда готовый пошутить человек. Разве что появилась некая задумчивость, мимолетная, легкая, едва уловимая. Но так, может быть, кажется оттого, что не виделись давно, да и устал ведь он.