Солдаты великой земли (Сборник воспоминаний южноуральцев — участников Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.)
Шрифт:
М. Г. Марченко
В БОЯХ ЗА ОТЧИЗНУ
Немало лет прошло с тех пор. На месте руин выросли новые прекрасные города и села. Затихла боль, зарубцевались раны. Снова зажили счастливой, полноценной жизнью советские люди. И не хотелось бы вспоминать о том времени. Но нельзя! Мы обязаны рассказать новому поколению о том, как ужасна война, какое безутешное горе принесла она многим семьям, обязаны рассказать и о том, как преодолевая
24 июля 1941 года я был отправлен на фронт.
В нашем вагоне ехали главным образом только что мобилизованные офицеры. Чтобы развеять грусть расставанья с родными и близкими, многие играли в шахматы и шашки, другие оживленно спорили, строя догадки о продолжительности войны с Германией, третьи беспрестанно курили, молча увозя с собой тяжелые думы.
Война предстала перед нами во всем ее ужасе и неприглядности. Бесконечные вереницы эшелонов с ранеными и беженцами, горящие города и деревни — вот что мы увидели при приближении к фронту.
Наш состав фашистские стервятники бомбили несколько раз, и мы, еще необстрелянные солдаты, бежали куда попало.
Медленно, но неуклонно продвигаемся к передовой, чтобы защищать Родину от озверелого, потерявшего человеческий облик врага.
Только бы не дрогнули рука и сердце!
Дивизия, в которую вливался наш эшелон, уже прошла сквозь тяжелые бои с превосходящим по численности и технике противником, побывала в окружении.
С большой теплотой солдаты говорили о своем славном комбриге Дзыгине, называли десятки храбрецов — истребителей немецких танков.
Я остановлюсь лишь на нескольких эпизодах начала войны.
Выйдя из окружения, дивизия подходила к Андреаполю. Оборону заняли по Западной Двине. Людей было мало. Наш полк едва насчитывал 150 человек. Поэтому мы радовались каждому солдату, прорвавшемуся из немецкого окружения.
В дождливый сентябрьский вечер, по заданию командира полка, я проверял на переднем крае службу наблюдателей. Вижу приближается группа в количестве не менее ста человек. Что за люди, чьи? В темноте не легко разобраться.
Молодой военный в плащ-палатке, накинутой на плечи, остановил колонну. И какова же была моя радость, когда в прибывшем командире я узнал челябинца, старшего сержанта Ивана Алексеевича Иванчикова, командовавшего в то время батальоном.
Попав в окружение, отважный сержант не растерялся, он решительно повел батальон к своим. За двое суток усталые бойцы прошли более ста километров, выдержали несколько ожесточенных схваток с врагом.
Иванчиков на фронт пришел помощником командира взвода, участвовал в шестидневном ожесточенном бою под деревней В., а под Невелем получил приказание комбрига Дзыгина командовать минометной батареей.
Расчищая путь для одной из частей, батарея Иванчикова уничтожила 6 минометов, 4 станковых пулемета и много фашистских
Командование полка и дивизии заметило незаурядные способности сержанта, доверило ему стрелковый батальон и не ошиблось.
В последних числах августа батальон очутился в плотном кольце окружения.
Быстро оценив обстановку, Иванчиков решил с боем выйти к своим и направил удар между станцией Кунья и небольшим поселком О.
Сосредоточив огонь всех средств батальона, солдаты пробили оборонительную линию немецких оккупантов в нескольких местах. Враг потерял 8 танков, 6 автомашин и много солдат и офицеров.
В боях под городом Торопец Иванчиков лично уничтожил шестерых фашистов. Вскоре ему присвоили звание старшего лейтенанта.
В начале сентября майор Галайко приказал Иванчикову захватить высоту 224 на берегу Западной Двины.
Когда стемнело, Иванчиков с группой бойцов отправился на выполнение задачи.
Медленно и осторожно двигалась горсточка храбрецов к намеченному пункту, обходя высоту. Ночь требовала от воинов особого внимания. Каждый шорох, зажженная спичка, стук котелка могли сорвать выполнение боевого приказа.
Двигаясь впереди, старший лейтенант вовремя обнаружил немецкие мотоциклы.
По условному сигналу группа залегла…
Когда наступил удобный момент, смелым броском Иванчиков опрокинул офицера и вонзил в его горло финский нож. Красноармейцы же бросились в атаку и скоро выбили противника с высоты. Отступая, гитлеровцы бросили противотанковое орудие.
Подобных боевых эпизодов во фронтовой жизни Иванчикова много.
В боях под городом Старица пламенный патриот Родины Иван Алексеевич Иванчиков погиб. Правительство посмертно наградило мужественного челябинца орденом Ленина.
Война постепенно принимала позиционный характер. Фашистский «блиц-криг» трещал по всем швам. Но людей в полку по-прежнему было мало.
Однажды мы шли с командиром полка майором Галайко по картофельному полю в стыке дивизий. Смотрим лежит группа солдат, семь человек.
— Кто командир?
— Я, а это моя рота, — отвечает офицер в папахе семнадцатого года.
Разговорились. Командир в папахе — бывший артист Челябинской филармонии Броварец, ладный такой, загорелый. Бойцы под стать ему. Они только что вышли из окружения.
— Что вы тут прилипли? — спрашивает Галайко.
— Как что? Пропитание ищем. Сами знаете, в солдатском брюхе давно не густо.
— Ладно. Поступаешь в мое распоряжение.
— Слушаюсь! — Броварец лихо откозырял.
«Роту» Броварца через некоторое время пополнили, и она получила боевой участок.
Было неясно, что замышляет враг на зиму? Полк много раз высылал разведку, ближнюю и поглубже, а результат плохой.
Языка достать не удавалось. Немцы стали очень осторожны.