Солдаты живут
Шрифт:
Кожа у нее оказалась холодной. Вскоре я сообщил:
— У нее много синяков и ссадин, но серьезных повреждений нет. Ничего хронического тоже. Она лишь обезвожена. — Всякий раз, когда я к ней прикасался, она вздрагивала, словно я массировал ее кусочком льда. — Она поправится, если мы о ней позаботимся. Положите ее рядом с Госпожой.
— Тогда тебе потребуется тот, кто станет за ней присматривать. Причем способный ее контролировать.
— Я стану.
— Я стану.
И Шукрат, и Аркана вызвались добровольцами.
Однако… Неужели их настолько тревожит соперничество с измученной
Готов поспорить, что Тобо ухмыльнулся, когда сказал:
— Ладно, дамы. Составьте себе график дежурств. Костоправ, а что ты собираешься сделать с Гоблином?
Кажется, Суврина наша возня раздражала. События развивались, не спрашивая совета у нового Капитана Черного Отряда. Но в том, что касалось Хадидаса и Бубу, он не был экспертом.
— Свяжите его. Им я займусь, когда хорошенько отдохну. А за это время кто-то должен пролезть в ту дыру и собрать все каракули Бубу. Желательно, кто-то из Хсиена. И неграмотный. Чтобы случайно это не прочел. Я обо всем позабочусь. Но сейчас я иду спать. Устал, как собака.
128. Таглиос. Новый верховный главнокомандующий
Меня грызла тревога. Я переминался с ноги на ногу, как пришедший на свадьбу мальчик, которому очень захотелось в туалет. Новый день давно наступил, а я так и не занялся Бубу и Хадидасом. А давать им и их богине передышку — это верный путь к поражению.
Однако у меня нашлись более срочные дела и обязанности. Война закончилась. И теперь следовало выполнить обязательства перед павшими. А огромный город, в котором погибло и немало горожан, следовало держать на коротком поводке. Недавние несчастья могли вдохновить заговорщиков и конспираторов.
Дети Смерти знали, как следует отдать последний долг павшим товарищам. Басовито рокотали барабаны. Трубы, несмотря на яркое и безоблачное зимнее небо, каким-то волшебным образом навевали настроение, возникающее хмурым, холодным и дождливым утром. Четкими колоннами маршировали солдаты в ярких доспехах, тысячи личных флажков трепетали на ветру. На местных они произвели немалое впечатление. Мы проводили Дрему в последний путь с пышностью, на которую она вряд ли могла надеяться при жизни. Мы прощались со множеством товарищей и соратников.
Затем мы отошли в сторонку и отдали соответствующие почести, когда Аридата Сингх начал распоряжаться столь же величественной и почти столь же драматичной церемонией в честь тех, кто пал на стороне Протектората. А когда она завершилась, мы присоединились к местным солдатам и именитым горожанам на церемонии прощания с Прабриндрахом Драхом.
Никогда еще мне не доводилось присутствовать на столь грандиозных похоронах. Однако у меня создалось четкое впечатление, что все эти именитые люди собрались, чтобы подозрительно приглядываться друг к другу, а не скорбеть о кончине правителя, которого они не видели со времен своей молодости.
Аридата Сингх пользовался среди них популярностью. Потому что Аридата приобрел уважение у солдат, уцелевших от Второй дивизии Могабы, серых и командиров ближайших к столице сельских
Говорят, что, когда приходит время, приходит и подходящий человек. Иногда судьба даже устраивает заговоры, чтобы компетентный и честный человек оказался на нужном месте в нужное время. И всего за ночь-другую надписи на стенах уже величали Аридату прежним титулом Могабы — верховный главнокомандующий.
Теперь ему осталось последнее испытание — выйти сухим из воды, не настроив против себя оккупантов.
Я старался не сводить глаз с Тобо, но это очень трудная задача, когда имеешь дело со столь талантливым парнем.
129. Таглиос. Открытая могила, открытые глаза
Многочасовые церемонии меня утомили. Мне хотелось прилечь где-нибудь и как следует выспаться. Но я не желал дарить Повелительнице Тьмы долгую отсрочку.
— Вот они, — сказала Аркана на весьма бойком, но скверном таглиосском, указывая на восемь старых деревянных бочонков. — Восемь разных человек по очереди залезали туда и наполняли их бумагами и всем прочим, что там отыскалось. Каждый бочонок я велела закупоривать сразу, как только человек вылезал. И делал это неграмотный бондарь.
— Ты воистину сокровище, дорогая дочурка. Господа, пора разводить костер. — Я уже подготовил несколько тележек с дровами, купленными у торговца, обычно продававшего их тем, кому требовалось топливо для погребального костра. Меня весьма удивило, что у него отыскался запас, — если учесть недавние события.
Все господа, к которым я обращался, были родом из Хсиена. Они знали только то, что эти восемь бочонков содержат надежду на жизнь для чудовища куда более кровожадного, чем легендарные Хозяева Теней, терзавшие Страну Неизвестных Теней. И это все, что им следовало знать.
Кучу дров мы сложили быстро, засунув бочонки между поленьями. Частица моей души скорбела о судьбе, ожидавшей последнее воплощение Книг мертвых. Ненавижу смотреть, как уничтожают книги. Но я не стал вмешиваться, когда на дрова плеснули масла и подожгли их огненными шарами.
Не исключено, что именно Кина внушала мне нежелание жечь книги.
Я стоял возле костра, пока не убедился, что работа всей жизни моей родной дочери полностью поглощена огнем.
В некоторых мифах Агни, бог огня, — смертельный враг Кины. А в некоторых, где она действует в своей аватаре Уничтожителя, он ее союзник.
Чем больше я знакомился с гуннитским пантеоном, тем сильнее в нем запутывался.
— И что нам предстоит теперь? — задумался я вслух.
Все, кроме Арканы и нескольких любопытных уличных мальчишек, которые обычно вертятся поблизости во время похорон (местные называют их дженгали), уже ушли. Ободранная белая ворона крутилась поблизости, но ей было нечего сказать. В последнее время она предпочитала держаться рядом, но клюва не открывать.
— Пора кого-то будить, папуля. Твою жену, твою дочь или Хадидаса.