Соленый ветер
Шрифт:
– Доброе утро, мисс, – застенчиво поздоровалась со мной Минни. – Вам чай или кофе?
– С удовольствием выпью чаю, спасибо, Минни, – с улыбкой ответила я.
Вскоре она появилась вновь, неся на подносе чашку чая, тарелку с фруктами, круассан и вареное яйцо.
– Мне подождать маму?
Минни замялась:
– Дело в том… Просто…
– Минни, в чем дело?
– Вчера приезжал мистер Шварц, – нервно сказала она.
– Это его зовут Леон?
– Да, мадам. Он приехал уже
– А-а. И мама еще спит?
– Да.
– Минни, он еще здесь?
Она опустила взгляд и прикусила большой палец.
– Здесь, да.
Казалось, Минни испытала облегчение, поделившись с кем-то своим секретом.
– Когда он приходит, обычно она встает не раньше двенадцати, иногда даже в час.
Я кивнула, изо всех сил пытаясь не выдавать разочарования.
– Тогда я позавтракаю прямо здесь, – заявила я, потянувшись к подносу. – Спасибо.
– Мисс… Мисс Анна, – взволнованно пробормотала Минни, – вы же не скажете миссис Келлоуэй, что я… Что я вам рассказала?
Я потрепала ее по пухлой руке.
– Конечно, нет. Это будет нашим секретом.
Час спустя я вышла на улицу. До отъезда в порт оставалось еще пять часов. Я остановила такси, толком не зная, куда податься.
– Вам куда, мисс? – спросил водитель.
– Не знаю. У меня всего несколько часов. Можете что-нибудь посоветовать?
Он улыбнулся, продемонстрировав блестящий золотой зуб.
– Забавно. Мне казалось, здесь все точно знают, куда им нужно.
Я пожала плечами, бросив взгляд на мамин дом. Окна спальни все еще занавешены.
– Я думала, что знаю, куда иду. Мне казалось, я все спланировала, но…
Водитель заволновался:
– Послушайте, мисс. Я не хотел вас обидеть.
– Вы и не обидели.
– Эй, – он достал из кармана пиджака брошюру, – вы любите искусство?
Я вспомнила о картине, оставленной в бунгало. Как же мне хотелось ее вернуть!
– Да. Люблю.
– Тогда отвезу вас в Мет.
– В Мет?
Он посмотрел на меня, как на ребенка.
– Метрополитен-музей.
– Да, – улыбнулась я, – отлично.
– Надеюсь, там вы найдете то, что искали, – подмигнул он.
– Я тоже, – ответила я, протягивая ему три хрустящие купюры.
Через несколько минут я стояла возле огромного каменного здания с массивными колоннами возле входа. Я поднялась по ступенькам, прошла через двойные двери и направилась прямо к информационной стойке.
– Простите, мадам. У вас случайно нет картин французских художников?
Сотрудница музея, судя по возрасту – примерно ровесница моей матери, кивнула, не отрываясь от книги:
– Конечно есть, мисс. На третьем этаже, в восточном крыле.
– Спасибо.
Я пошла к
Я вышла из лифта на третьем этаже. Там не было никого, кроме маленького мальчика с красным шариком, который держал за руку маму, и охранника у стены.
Я рассматривала одну картину за другой, читая подписи: Моне, Сезанн, другие, незнакомые мне имена. Обойдя всю комнату, я в огорчении села на скамейку возле лифта.
– Простите, мисс. – Ко мне направлялся охранник. Он опустил на нос очки. – Могу вам чем-то помочь?
Я улыбнулась.
– Пустяки. Я по глупости решила, что найду здесь работы одного художника. Но ошиблась.
Он склонил голову вправо:
– Какого именно художника?
– Французский художник, большую часть работ он написал во Французской Полинезии. Попробую поискать во Франции.
– Как его зовут?
– Поль Гоген. – Я встала и нажала кнопку вызова лифта.
– Но у нас есть его работы.
– Да?
Раздался звонок, лифт открылся. Я посмотрела на охранника, который указывал на соседнюю дверь. На ручке висел золотой замок.
– Сейчас по техническим причинам крыло закрыто, но, учитывая ваш интерес, я могу его открыть – в порядке исключения.
Я просияла:
– Правда?
– У меня есть ключ. – Он похлопал себя по карману брюк, потом вставил медный ключ в замок и открыл передо мной дверь.
– Не торопитесь. Я буду здесь.
– Огромное вам спасибо.
Я проскользнула внутрь, и дверь с щелчком закрылась за моей спиной. Этот зал был гораздо меньше, но повсюду висели картины. Сначала я растерялась, не зная, с чего начать – с пейзажей справа или с портретов слева, – но вдруг мое внимание привлекла одна картина на дальней стене. Пейзаж казался каким-то знакомым. Я понимала, что это наивно – надеяться, что художник, живший в бунгало, мог нарисовать тот же пляж, но по мере того, как я приближалась к картине, надежда крепла.
На картине был изображен желтый куст гибискуса рядом с соломенной крышей бунгало. Нашего бунгало. На берегу виднелся силуэт островитянки. Пейзаж казался копией картины из бунгало, словно фотография, сделанная несколькими минутами ранее.
Я отступила назад, надеясь отыскать табличку с информацией о происхождении, дате написания и особенно об авторе. Но стена была пуста.
Я открыла дверь и высунулась в коридор, пытаясь привлечь внимание охранника.
– Простите, сэр, – прошептала я.