Солги мне
Шрифт:
— Обязательно, — сказала она и отправилась предупредить Эм, что они едут в гости.
Кей Эл катил по Центральной улице, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках Брента Фарадея. На сей раз он был твердо намерен найти его. После встречи с Мэдди он провел беспокойную ночь, наполненную сладострастными сновидениями. Кей Эл не выспался, был хмур, зол и думал только о том, как побыстрее уехать из этого чертова городишка и забыть и о Бренте, и о его жене.
Но Брент не желал идти ему навстречу. Уже пробило девять часов, а его все не было на рабочем месте. Какой же он делец?
— Мистер Фарадей
Можно подумать, Фрог-Пойнт был таким громадным городом, что даже имел деловой район.
«Одна улица да три светофора — это еще не деловой район», — хотел сказать Кей Эл, но постыдился срывать раздражение на ни в чем не повинной женщине. Он молча вышел из конторы и поехал в банк.
Здесь ему наконец улыбнулась удача. Стоило Кей Элу подъехать к Первому национальному, как оттуда вышел Брент Фарадей в костюме, с серой спортивной сумкой в руках. Кей Эл притормозил, чтобы остановиться у обочины, но все парковочные места по обе стороны улицы были заняты, а шедшая позади машина нетерпеливо гудела клаксоном.
— Эй, Брент! — крикнул он.
Брент оглянулся, и на его лице на мгновение появилось затравленное выражение. Он только махнул рукой в ответ и зашагал дальше.
Кей Эл открыл было рот, но машина позади продолжала настойчиво гудеть. Кей Эл не сомневался, что нынче же вечером Генри не преминет упомянуть об этом происшествии. Ну и черт с ним. Чтобы не упустить Брента, Кей Элу пришлось развернуться и ехать следом. На следующей улице он свернул направо и вырулил на кольцо, успев поймать внимательный взгляд женщины, торчавшей в окне. Еще раз развернувшись, Кей Эл вновь оказался на Центральной; проскочив на желтый свет, он поймал еще несколько внимательных взглядов и услышал несколько гневных сигналов от других водителей. Все как в старые добрые времена. Но не мог же Кей Эл гоняться за Брентом до обеда, во время которого Генри как пить дать снимет с него стружку за неосторожную езду.
Он не спеша двигался по Центральной улице. Брент исчез. Кей Эл дважды прокатился по «деловому району» из конца в конец, минуя магазины и заворачивая в переулки, но Брент словно сквозь землю провалился. Кей Эл помнил такие случаи, когда люди уклонялись от встречи с ним, но Брент побил все рекорды. Видимо, сукин сын действительно задумал какую-нибудь мерзость.
Что же, не беда. Рано или поздно Кей Эл узнает, в чем дело. В этом городе хранить секреты подолгу просто невозможно.
Час спустя после обыска кабинета Брента Мэдди сидела за столом в своей кухне и вместе с Тревой осматривала два предмета, которые показались им заслуживающими внимания.
Первым предметом была коробочка презервативов «Троянз».
— А я думала, ты предохраняешься пилюлями, — сказала Трева, вынимая коробочку из нижнего ящика стола Брента.
— Так и есть, — отозвалась Мэдди. — Черт побери, похоже, он и правда мне изменяет.
— Чтоб ему пусто было, — пробурчала Трева и вновь принялась рыться в столе, но тут Мэдди отыскала другой предмет, запертый металлический ящик десять на четырнадцать дюймов. На его крышке почерком Брента было нацарапано: «Личная собственность». — Надо бы заглянуть внутрь, — сказала Трева, но в этот момент в кабинет вошла секретарша Брента
— Вам нельзя осматривать стол мистера Брента. — Ее писклявый голос дрожал.
— В сущности, ему принадлежит лишь четверть этого стола, — отрывисто произнесла Трева. — Мы с миссис Фарадей владеем половиной компании, значит, этот стол наполовину наш, а мы — наполовину ваш хозяин. Так что проваливайте.
— Трева… — укоризненно произнесла Мэдди, но Кристи уже выскочила за дверь, униженная и оскорбленная. На этом обыск был закончен, и женщины отправились домой, унося с собой запертый ящик и презервативы, чтобы, как выразилась Трева, «поумерить прыть Брента».
И вот теперь ящик стоит на кухонном столе и тихонько посмеивается. Открыть замок не удалось, сорвать крышку — тоже. Мэдди подумала, не стоит ли переехать ящик автомобилем, но потом решила, что это будет ребячество. К тому же теперь у нее не было машины. Однако жизнь от этого казалась только лучше.
Трева была разочарована.
— Господи, да что же он держит в этом ящике? Святые мощи?
— Скоро Брент приедет домой, и я попытаюсь раздобыть его кольдо с ключами, — сказала Мэдди.
— Ага. Подойдешь к нему и попросишь: «Милый, я унесла из твоего кабинета закрытый ящик. Будь добр, дай мне ключи». А он, конечно, ответит: «Да ради Бога!»
Мэдди бросила на ящик полный сомнения взгляд.
— Боюсь, ключ тут не поможет, — сказала она. — Помнишь, ты загнала в скважину отвертку?
— Я была вне себя от злости. Этот ящик наплевал мне в душу.
— Гнев — плохой советчик.
Трева взглянула на часы.
— Черт возьми! Я обещала Три вернуться домой еще полчаса назад! — Она встала и ткнула пальцем в ящик. — Быть может, ты хочешь, чтобы я избавила тебя от этой штуки и унесла ее с собой?
— Нет, — ответила Мэдди. — Попробую повозиться с ним еще немного. — Она тоже поднялась на ноги и спросила: — Ты не против, если Эм сегодня переночует у вас?
Трева кивнула.
— Вам с Брентом лучше разобраться наедине. Постарайся не уснуть, пока не ущучишь его. — Она вновь посмотрела на ящик и добавила: — Оставь эту штуку в покое, пока я не вернусь и не помогу тебе. Уж лучше возьми в оборот Брента.
— Угу. — Мэдди глубоко вздохнула. — Ты знаешь, вчера я попыталась поговорить с ним, а он спрятался за спину Эм и потребовал, чтобы я не расстраивала ребенка. Бедняжка стояла тут же, ни жива ни мертва от ужаса.
— Чтоб ему пусто было. — Трева обошла стол и крепко обняла Мэдди. — Ты заслуживаешь лучшей участи. Все, что ты сейчас делаешь, пойдет тебе во благо. Начнешь жизнь сначала, с чистой страницы.
— Ага, — отозвалась Мэдди. Как только Трева ушла, она вновь уселась за стол и задумалась. Благо? Разве может одиночество быть благом? И каково придется Эм без отца? Ей хотелось заплакать, закричать, устроить безобразную сцену. Она подумала, как славно было бы наброситься на кого-нибудь, разбить кому-нибудь физиономию и таким образом выплеснуть гнев и разочарование. Эта мысль напомнила ей о Кей Эле, крепком и широкоплечем, о том, как он обнимал ее вчера вечером. Как хорошо было прижиматься к нему, выслушивать заботливые слова… Мэдди вспомнила о его широкой твердой груди, о которую так приятно было тереться подбородком, и подумала, что если бы сейчас Кей Эл постучал в дверь, она повалила бы его на пол и выплеснула гнев и разочарование в страстной любовной схватке, полной мстительной радости.