Солги мне
Шрифт:
— Ну вот и заканчивай тогда почемучкать. Твой ход.
Через пару часов я понимаю, что Монополия — страшная вещь. Нас просто засасывает в нее так, что мы оба с Ником не можем оторваться. Фильм, ни минуты которого мы не посмотрели, уже идет на второй круг, а финала нашей игры вообще не видно.
— Я больше не могу, — позорно сдаюсь, когда от разноцветных карточек уже начинает рябить в глазах. — Можно ее на что-нибудь сменить? Тут есть карты?
Один мамин собутыльник, добрый дядька, как-то научил меня довольно искусно мухлевать. Он взял с меня честное
Я давно не тренировалась, но, думаю, никуда мои навыки не делись.
— Рубиться в дурака на интерес я не люблю. Деньги с тебя брать тоже как-то стремно. Рискнешь на раздевание? — прищуривается Ник.
Уля-ля, кто-то сам роет себе могилу. Мне не сильно хочется увидеть его без одежды, но выражение лица Ника, когда он поймет, что его раздела до трусов девчонка, я просто не могу пропустить.
— Рискну.
Ко мне в руки попадает немного потрепанная колода, и игра начинается. Первый раз я специально поддаюсь, чтобы убить бдительность в моем сопернике, и после грандиозного проигрыша вполне справедливо снимаю один носочек.
Никита недовольно качает головой.
— Давай хотя бы два. Носки это вообще несерьезно.
— Один проигрыш — одна вещь, — качаю головой, поджимая ноги под себя. Так сидеть удобнее.
В какой-то момент Ник и правда остается передо мной в одних трусах. Он даже подушкой не прикрывается, гордо демонстрирует мне всю свою впечатляющую массу и то, что спрятано под черной тканью боксеров.
Не стоило мне соглашаться.
Я думала, что это будет весело, а в итоге у меня теперь во рту очень сухо, потому что я не могу перестать смотреть на то, как тугие канаты мышц перекатываются под загорелой кожей.
— А это еще что?
Моргаю, чтобы понять, о чем говорит Ник.
Между средним и указательным пальцами у него зажаты несколько карт, которые я в самом начале после плохой раздачи спрятала в диван…
— Закатилась, наверное. Так бывает, — я крадусь к углу дивана, раздумывая, в какой момент мне нужно будет срываться с места и прятаться.
Никита, прищурившись, разглядывает несколько карт. Сразу после он хватает ближайшую ко мне подушку, вскрывая еще один тайник. Он небольшой, я успела заныкать туда всего одну «шестерку», но даже ее хватает для разоблачения моей не слишком честной игры.
Ладно, совсем не честной.
— Я все объясню, — пытаюсь миролюбиво решить конфликт, но злые глаза напротив не сулят мне ничего хорошего.
— Варя, Варя, — качает головой он. — То есть я все это время думал, что мое математическое мастерство куда-то делось, а ты мухлевала? Прятала карты, пока я тут в трусах сидел.
— Считай, что это компенсация.
— Компенсация чего?
— Моих выходных. Я не просила привозить меня сюда и собиралась спокойно отдохнуть дома.
— Не просила, значит, — Ник повторяет за мной, и интонация его голоса мне совершенно не нравится. — Собиралась дома
Взвизгиваю и срываюсь с места, увидев, как Ник бросается на меня. Мне удается вывернуться из его загребущих рук, я лечу на пол и ударяюсь копчиком о твердый паркет, отталкиваюсь ногой от дивана, чтобы быстрее увеличить расстояние между нами.
У меня есть несколько секунд форы, пока Ник не понимает, как мне так удалось, и я собираюсь сполна ими воспользоваться. Хорошо что один носок так и остался где-то между ворохом подушек, потому что так у меня сцепление с полом лучше. Здесь нет ковров, и одна нога постоянно проскальзывает по отполированной поверхности.
Ник даже не удосуживается одеться.
Я засматриваюсь на то, как играют его мышцы при беге, и самым натуральным образом врезаюсь в очередной на моем пути дверной косяк. Даже не понимаю, куда бегу. Просто мчусь вперед, потому что, судя по глазам, претворить свою угрозу в жизнь Ник все же захочет.
Дом огромен. Мой маршрут петляет какими-то коридорами, я бегаю по сквозным комнатам, особо не разбирая дороги, и в какой-то момент осознаю, что попала в тупик.
Впереди, слева и справа стены, а в единственном ведущем в помещение дверном проеме стоит Никита. Причем он занимает сразу все свободное пространство, подняв руки и зацепившись ими за верх.
— Попалась?
— Предлагаю переговоры. Это ведь всего лишь игра, я ничего плохого не сделала, — пячусь назад, улавливая его движение в мою сторону.
— Я тоже ничего плохого не сделаю. Разукрашу твой зад в симпатичный красный цвет.
С каждым шагом он все ближе.
Дьявольские глаза цепляют мой взгляд, и разорвать это притяжение у меня не получается. Я могу только тараканчиком пятиться к открытому бассейну, тайно надеясь, что плавать Ник не умеет.
А вдруг повезет?
Легкие горят из-за забега. Дыхания катастрофически не хватает. Нога ноет. Я сгибаюсь пополам и пытаюсь отдышаться, сдвигаю брови к переносице, услышав высокомерную усмешку олимпийского чемпиона, блин, по бегу. Он вообще ни капли не запыхался.
Секунда, и Ник делает рывок ко мне.
Вторая, и я машинально хватаюсь за его руку, утягивая нас обоих под холодную воду.
Здесь такая глубина, что я до дна не достаю. Трепыхаюсь на поверхности, отфыркиваюсь от привкуса хлорки, пока меня не ловят сильные руки прямо за задницу, которой обещали устроить несколько кругов ада.
— За шею держись, гном. Наглоталась?
— Пр-росто н-неожиданно… И х-холодно-о-о, — тяну жалостливо, явно переигрывая.
Под повязкой немного печет, но все ощущения пропадают, когда меня прижимают спиной к бортику.
— Что теперь будешь делать? Бежать некуда.
Его губы почти касаются моих, и я забываю обо всем.
Держусь за мощную шею Ника, пальцы зарываются в его мокрые темные волосы. Вода холодная, а он невероятно горячий. Его тело как будто достали из самого пекла. Мне кажется, у него раскаленная лава вместо крови по венам течет.