Солги мне
Шрифт:
Первые толчки растягивают меня до предела. Удовольствие притупляется, но я быстро привыкаю. Концентрируюсь только на приятном.
Он во мне.
Весь.
И на этот раз я могу видеть глаза Ника. Абсолютно черные. Звериные.
Плавлюсь, прикусываю язык, чтобы не вскрикнуть, когда горячая ладонь начинает тискать грудь. На каждое осторожное разрывающее движение.
— Не сдерживайся, — целует в кончик носа, резче подается вперед. — Хочу слышать тебя.
Через тридцать секунд уже совсем не могу держать
Моргаю часто, жмурюсь, не в силах выносить жаркий глубокий взгляд Ника.
Он меня, как рентген, просвечивает. Добирается до самых глубин души. Стягивает отколовшиеся кусочки на места, аккуратно так, но настойчиво.
Горю. Разрываюсь. Вспыхиваю. Раскалываюсь. Лечу.
Зарываюсь пальцами в темные волосы Ника, сама тянусь губами к нему. Целоваться хочу. Вообще не останавливаясь.
Он поддерживает. Сплетает наши губы, толкает язык мне в рот. Вылизывает. Покусывает.
Вымучиваю из груди его имя, когда меня сотрясает от нового жесткого рывка.
Царапаю накачанную спину, врезаюсь в плечи ногтями. Мы все делим на двоих. Удовольствие. Боль. Дыхание.
Вселенную.
По комнате разносятся звуки шлепков. Пошлые. Хлюпающие.
Ник ускоряется, оставляет засосы на моей шее. На груди. Прикусывает ноющие соски по очереди.
Я давлю пятками ему на поясницу.
Пытаюсь удерживать в себе как можно дольше.
Внизу живота уже давно все скручено в тугую пружинку. Между ног полыхает. Все тело превращается в единый оголенный нерв.
Это как балансировать на канате, растянутом между двумя высокими зданиями. Без страховки. Любая секунда может стать смертельной.
Ладони Ника ласково скользят по мне. Очерчивают каждый изгиб. Распаляют еще сильнее.
В уголках глаз скапливаются слезы. В груди все болит из-за недостатка кислорода, потому что я банально забываю дышать.
У Ника вся спина в моих царапинах. У меня шея пылает.
Мы утопаем друг в друге.
Тонем вместе, уходим под воду, разделяя последние остатки воздуха.
Любовь существует? Как она выглядит?
Мне кажется, именно так…
Когда без него все серое. Пресное. Когда смотришь на его губы и можешь душу продать за то, чтобы почувствовать их на своих.
Когда мечтаешь оказаться на необитаемом острове только с ним. Можно даже без спичек.
Если прыгать, то только вдвоем.
Если гореть — в обнимку.
Если…
Меня в воздух подбрасывает, когда между ног что-то лопается.
Искры летят во все стороны, а горло сжимается. Стенки липнут между собой.
Дрожу так дико, что Нику приходится удерживать меня на месте. Он шепчет что-то мне на ухо, а я разобрать не могу. Не слушаю даже, слишком погрузившись в себя.
Хриплое мужское дыхание на моей коже.
Рваные поцелуи.
Будущие синяки от его пальцев на бедрах.
Он вколачивается в меня финальными
Двигаться боюсь. Только ноги удается сдвинуть. Каждая клеточка моего тела, как феникс, возрождается из пепла. Время требуется, чтобы прийти в себя. Хотя я вообще не уверена, что справлюсь за сегодня.
Завтра, может быть. Через неделю.
Глава 31
Ник
Не дышу.
Совсем, блять.
Шелохнуться боюсь, чтобы нечаянно не спугнуть затихшую Вишенку. Она рядом тоже не двигается, только сбившийся плед накинула на голое тело, и я вижу, как часто вздымается ее грудь.
Я жду, что она начнет орать на меня. Обвинять во всем случившемся, кидаться с кулаками. Да что угодно, лишь бы Варя не молчала. Готов на любую ее реакцию.
Только ничего не происходит. Она как будто в анабиоз впала, закрылась полностью, уползла в свою ракушку и сопит себе под нос.
— Малыш, — в какой-то момент перекатываюсь набок, подкладываю под голову руку. — О чем ты там думаешь?
— Не знаю… — тихонечко выдыхает. — У меня в мыслях пустота, я не понимаю, как так все получилось.
— Нас по-прежнему тянет друг к другу, — наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее худого плеча. — Жалеешь?
— Может быть.
Хреново.
Пытаюсь поймать Варин взгляд, но она отворачивается спиной ко мне. Дрожит вся, прячет лицо за слегка влажными волосами. Я обнимаю ее, прижимаюсь весь, думая, что сейчас-то точно получу по яйцам, но Вишня вообще никак не реагирует. Это пугает.
— Мы знали, что так будет, — продолжаю целовать ее шею.
Мне бы очень хотелось продолжить сейчас, воспользовавшись тем, что Варя подпустила меня к себе, но это явно не лучшая идея. Сначала надо поговорить. Да, не только девочки предпочитают потрепаться после охрененного секса, мальчикам тоже иногда надо.
— Что я должен сделать ради твоего прощения? Помоги мне, малышка. У меня заканчиваются идеи. Готов из кожи вон вывернуться, но мы оба с тобой знаем, что нихрена это все не сработает. Ты выстроила стену, которую я не могу пробить.
— Потому что ты сделал мне больно, — чуть ли не шмыгает носом. — Я не могу начать снова тебе доверять. Я все время боюсь, что прошлое…что оно вернется. Боюсь видеть тебя, боюсь в каждую нашу встречу. Вдруг я подпущу тебя ближе, а в один прекрасный момент все опять повторится?
— Не повторится, — перебиваю сжавшегося в комок котенка. — Знаю, что ты еще долго не сможешь быть со мной открытой. Честно, сам бы себя я уже давно на хер послал, но вы, женщины, от нас отличаетесь. Вы умеете давать вторые шансы. Дашь, Варь?