Солги обо мне. Том второй

Субботина Айя

— Ты что несешь, блять?
– Наливаю себе полный стакан чего-то наугад из обширной коллекции бухла на стойке и выпиваю сразу половину. Даже вкуса не чувствую.
– Какая проверка? Ты забыл поздравить с днем рожденья какого-то придурка из своего списка?

И смех, и грех, но у этого слизняка есть большой длинный список с днями рождения, именинами, юбилеями и прочей херотой разных типов и старых баб, которым он всегда исправно завозит «презенты», чтобы не гавкали и чтобы мы всегда стояли в начале очереди.

—

Нас подозревают в отмывании денег, - уже почти силой выдавливает из себя Агеев и начинает нервно, как паук, теребить большую поцарапанную кнопку портфеля.
– Это правда очень… серьезно. Я попытался, но Виолетта Федоровна сразу сказала, что эти вопросы надо решать очень… высоко.

Он многозначительно таращится в потолок.

Блять!

— Ну так сделай что-то!
– Я опрокидываю в себя остатки бухла, потом беру графин и сажусь с ним за стол, чтобы запить очередную порцию матюков.
– Я тебе такие бабки плачу не за то, чтобы ты тут сидел как обсос и рассказывал в какой мы жопе! Врубай мозги!

— Олег Викторович, мои возможности не безграничны. Я попытался разведать кое-что по своим каналам.

— И?!
– поторапливаю его, одной рукой выискивая в телефоне номер Щербакова. Позвоню этому уебку и спрошу, какого хера он не держит слово, если у меня впереди еще целые сутки.

— За нас взялись… по-настоящему. Я думаю, вам нужно пытаться решить все это на другом уровне, Олег Викторович. У меня нет таких связей.

Сука!

Я отхлебываю прямо из графина, набираю Щербакова.

— Хочешь вернуть мне деньги уже сейчас?
– без расшаркиваний интересуется он.

— Ага, особенно после аттракциона, который ты мне тут устроил. Мы вроде договорились на три дня, Щербаков, я хоть раз свое слово не держал, что ты решил меня подгонять?

Пауза. Подозрительно длинная пауза, после которой он спрашивает, что именно я пытаюсь ему предъявить.

— На меня наехали по крупному, только что приехал мой бухгалтер из банка и вид у него очень помятый.
– Бросаю взгляд на Агеева, который выглядит так, как будто от страха вот-вот втиснет свою жирную жопу в портфель.
– А я знаю только одного человека, кто на днях грозил мне неприятностями. В такие совпадения сложно поверить, Щербаков.

— В таком случае, Корецкий, ищи кому ты еще должен бабла, потому что эта тема - не моих рук дело. И да, Олежка - если вдруг ты придумал эту сказочку, чтобы вымолить у меня еще пару дней поблажки, то зря. Бабки я жду до конца дня. Не приедешь сам - тебя привезут под белы ручки, но с твоими яйцами во рту.

Он бросает трубку и так я понимаю, что ко всей этой херне Щербаков действительно не имеет никакого отношения. Смысл ему сбивать с меня бабло и одновременно блокировать мои основные финансовые потоки? Даже чтобы поднасрать это было бы нелепо. Я бы сначала получил деньги, а потом постучал кому нужно, чтобы получить

удовольствие в двойном объеме.

Нужно закрыть вопрос с Никитой, а потом поднимать на уши се свои связи и всех своих «папиков», чтобы вытаскивали меня из дерьма. Не первый раз уже.

— Бери все счета, - командую Агееву, пока он продолжает трястить на стуле.
– Мне нужны эти деньги. Точка, блять. У нас должно быть больше.

— Но.
– И снова эта его рожа, которую хочется срезать с головы канцелярским ножом.
– Я боюсь, что у нас… нет таких денег.

— Ты в край ебанулся, Агеев? Я, мать его, олигарх! У меня миллионы, а ты не можешь выкопать жалких двадцать лимонов?!

Он снова лезет в портфель и одновременно с тем, как в оттуда появляются толстые бумажные папки, похожие на те, которые я видел в старых фильмах времен «совка», я ловлю себя на мысли, что хочу оторвать его руки-сардельки, такие же распухшие и мясные, словно нарочно нашпигованные фаршем.

— Вот, все ваши траты за последний год. Я присылал вам отчеты, Олег Викторович. Последний - в начале месяца. Я предупреждал, что, возможно… было бы целесообразнее… немного… пересмотреть статьи доходов и расходов.

Сюр какой-то.

Алкоголь, сколько и какими порциями не заливай его в глотку, все равно уже безвкусный и проблему не решает. Я перебираю папку с сотнями.
– или даже тысячами чеков - и пытаюсь понять, почему вообще должен вникать в эти копейки.

— То есть, - выхватываю тот, на котором название известного бутика женского белья и пятизначная цифра, - я типа на трусах разорился?

У одного этого слова привкус чужой рвоты. Фу, блять.

— Ты, друг, по ходу перегрелся когда из банка ехал.

— В прошлом месяце вы потратили более три семь с половиной миллионов, - вдыхает жирный.
– Я отправлял вам все счета, Олег Викторович. Там… Налог на недвижимость, новый автомобиль, украшения, частная вечеринка в закрытом клубе. И еще… тот автосалон, который вы сняли на семнадцатое и восемнадцатое число.

— Это было для дела, блять, - рычу на него.

Как будто мне по кайфу развлекать ебучих иностранцев блядями, черной икрой и ванной с шампанским.

— И вот, - Агеев мягким пальцем тычет в большую, сложенную в несколько раз банковскую выписку.
– Вы снимали яхту на неделю.

— Что, блять?!
– Я бы, сука, помнил, если бы снимал яхту!
– Что ты мне подсовываешь?!

Он подскакивает в кресле и максимально сильно вжимается в спинку. Торопливо кряхтит, что он всегда все проверяет и уверен, что расчет был с карты, которую он по моей просьбе заказал в одном из наших банков-партнеров.

— Я бы сообщил, если бы это была какая-то махинация, но банк провел операцию успешно, - выдыхает он.

Новая карта.

Яхта.

Это Алина.

"Eб твою мать.