Солги обо мне
Шрифт:
Но Вера только моргает… и отворачивается, чтобы снова вернуться под подмышку к Олегу. Только теперь - уже сама, как будто именно там - самое надежное и безопасное место на свете.
— К тебе?
– настаивает Наташа, вместе с поцелуем оставляя у меня во рту приторную сладость.
— Угу, - бросаю под нос и опускаю ладонь ей на задницу.
Нужно быть просто самим собой и делать то, что я делал всегда и со всеми бабами (кроме той одной, которую не вспоминаю, чтобы не тревожить ее светлую память) - брать то, что мне предлагают, использовать, пока мне это интересно, а потом без сожаления
И ну его на хуй все эти сантименты.
Не такая уж ты и особенная, Венера.
Глава тридцать девятая: Венера
Глава тридцать девятая: Венера
Только когда Олег помогает мне сесть в машину и мы, наконец, прощаемся с его друзьями, я начинаю понимать, каким на самом деле длинным был этот вечер. Буквально, бесконечным. Как будто с момента, как моя нога переступила порог ресторана, и я увидела за столом Меркурия до сейчас, пока Олег выруливает на дорогу, прошла целая маленькая жизнь.
Поверить не могу, что это мои рот и язык сказали Максу о том, что мы с Олегом будем рады видеть его шафером. Господи, это точно говорила не я, а какая-то тайная стервозная сущность внутри меня, которой показалось, что Меркурию тоже было не по себе от такого странного стечения обстоятельств. Хотя, если быть объективной, ни один мускул на его лице, ни один взгляд и жест не дали повод думать, что Его Величеству Великому Засранцу есть дело до того, что я неожиданно оказалась будущей женой его друга. Лучшего друга.
— Устала?
– спрашивает Олег, краем лаза наблюдая за тем, как я снимаю туфли на каблуках, которые смело можно окрестить орудием пытки.
Только избавившись от них и по привычке поджав под себя ноги, чувствую себя немного лучше. Жаль, что точно так же легко нельзя снять с себя весь груз прошедшего вечера и неподъемную плиту воспоминаний. А они, как назло, нападают меня буквально из-за каждого закоулка памяти. Куда не ткнись - везде Меркурий. Даже когда думаю о балете и о трех новых постановках, он все равно бродит поблизости и стреляет в меня своими непроницаемыми черными глазами.
«Не пошел бы ты…!» - мысленно показываю ему средний палец и захлопываю перед любопытным носом виртуальную дверь.
— Просто немного отвыкла от людей, - улыбаюсь Олегу, стараясь выглядеть максимально благодарной.
Он очень постарался, чтобы вечер удался и даже оберегал меня от далеко не всегда уместных шуточек его друзей и их… гммм… неприятных жен. Надеюсь, в будущем все наши посиделки с его друзьями будут проходить исключительно в ресторанах и только по редким поводам. Если бы Юпитер сейчас просил меня, какой свадебный подарок я хочу, не задумываясь попросила бы пожизненное разрешение больше никогда не видеться с его друзьями.
— Я подумал, что ты должна с ними познакомиться, - продолжает Олег.
– Они точно не были грубыми намеренно.
«Очень сомневаюсь», - говорю про себя, вспоминая кислые рожи женщин, в особенности той, которая прижималась к Меркурию, как будто если бы отодвинулась от него хоть на миллиметр - ее унесло бы в открытый космос.
— Все хорошо, - вместо этого говорю вслух.
– Прости за устрицы. Я правда даже не представляю, как… Ну, в
— Со временем ты их полюбишь. Как и все остальное, к чему сейчас слишком предвзято относишься.
Я натянуто улыбаюсь и отворачиваюсь к окну.
Не то, чтобы я искала к чему придраться, но мне было бы спокойнее, если бы сейчас он сказал, что любить или не любить устрицы - это мое исключительное право, и если через год мои вкусовые пристрастия никак не изменяться - это не станет непреодолимым препятствием на пути нашего счастливого брака.
Господи, брака.
Я достаю телефон, открываю календарь и в который раз не могу поверить, что через десять дней стану Вероникой Корецкой. Почему вместо того, чтобы обсуждать его скоропалительное, единолично принятое решение, мы говорим об устрицах?
В отражении опущенного оконного стекла у Олега сосредоточенный вид, хотя он тоже воспользовался паузой в разговоре и уже раздает какие-то указания по телефону - сухо, спокойно, безапелляционно. Вряд ли у людей на том конце связи возникают мысли о том, что можно даже пытаться ему перечить. Точно так же, как не возникли они и у меня.
Еще там, на острове, мы вроде как все решили, я приняла его предложение и наложила табу на все мысли о том, что Олег почему-то слишком торопится. Вместо этого пересмотрела всех Инстаграм-психологов и даже (прости господи!) пару онлайн-гадалок на картах таро, которые в один голос твердили, что это совершенно нормально, когда зрелый мужчина не хочет тянуть кота за хвост, а сразу берет быка за рога. Тем более, даже сегодняшняя неожиданность вписывалась в характер Олега - с первого дня нашего знакомства инициатива целиком и полностью принадлежала ему. Так что ж я теперь так разнервничалась? Ничего ведь не произошло, кроме того, что он точно так же сам решил и насчет даты свадьбы.
— У меня крупная сделка в июле.
– Он возвращает телефон на держатель и делает музыку чуть громче. Значит, в хорошем настроении.
– Она будет требовать моего максимального личного участия и концентрации. А я подумал, что ты не захочешь провести медовый месяц в гордом одиночестве в четырех стенах.
Да, наверное, я бы не захотела, но теперь мы этого уже никогда не узнаем.
— Ты как всегда обо всем подумал.
– Откидываю голову на спинку кресла и позволяю своему телу дрейфовать по течению жизни в состоянии а-ля «бумажный кораблик». Во мне слишком много контроля, оттуда все мои проблемы.
– И куда ты меня повезешь?
Уверена, он уже подумал и о нашем свадебном путешествии.
— Не хочешь, чтобы это был сюрприз?
— Неа, - абсолютно искренне отвечаю я. «Сюрприз» был, когда он организовал поездку на Мальдивы, «сюрприз» был, когда он без предупреждения туда прилетел, и вот сегодня - еще один. Я вдруг понимаю, что ни черта не люблю сюрпризы.
– Надеюсь, не банальный Париж?
Олег отвлекается от дороги и снова прикладывает к уху практически беспрерывно звонящий телефон. Насчет Парижа я, конечно, пошутила, потому что где я - а где вообще какие-то там «банальные» поездки. Но, зная Олега, не сомневаюсь, что он придумал что-то более роскошное. И даже если это будет Париж, то непременно какой-то уникальный.