Солги обо мне
Шрифт:
— Может быть, - скалится Максим.
Это сбивает с толку. Но я все равно держу лицо.
— Тогда держи себя в руках, - предлагаю я.
– Может, тебе тяжело в это поверить, но недостаточно хорошая для тебя женщина может быть идеальной для другого мужчины. И мне плевать, что этот мужчина - твой лучший друг. Он уже взрослый, чтобы не привлекать к обсуждению и одобрению своего выбора третьих лиц. Тем более - друзей.
— Ты ни хера о нем не знаешь, по ходу, - зло бормочет Меркурий и все-таки приближается.
Слишком
Мы стоим так близко, что мне приходится дышать в пол силы, чтобы не прикасаться к нему грудью. И от одной этой мысли в животе снова сводит от боли, как в тот проклятый вечер, когда наивная я приперлась к нему с мандаринами и желанием поиграть в сестру милосердия. Я хватаюсь за это воспоминание и начиная ковырять его, как болезненную рану, выуживая все бессонные ночи, все нервы, которые истратила на каждый звонок телефона и каждое СМС, которые получала и которые были не от него.
Воспоминания накатывают с головой, и на этот раз я им не сопротивляюсь.
Привет, мое единственное безотказное оружие, сделай мне больно.
— Отодвинься, пожалуйста, - разрезаю взглядом узкую полоску пространства между нами.
— Нервничаешь, Венера?
– наклоняется еще ближе.
Я попадаюсь в ловушку его взгляда. Как глупая золотая рыбка, которая так старательно убегала от червяка на крючке, что не заметила, как угодила в ловушку. А теперь самое главное не паниковать и не трепыхаться, чтобы не запутаться в сетях еще больше.
Почему, боже, я упустила момент, когда наш деловой разговор превратился в мексиканские страсти? Нужно было бежать от него со всех ног, не оглядываясь, а не позволять манипуляциями втягивать себя в… непонятно что.
Хотя, кого же я обманываю?
Мне самой этого хотелось.
Глава сорок вторая: Меркурий
Глава сорок вторая: Меркурий
Когда я на хрен потерялся во всем этом?
Когда упустил момент перехода от «просто поговорить ради Олега» в «не хочу ее отдавать»?
Сегодня, когда я шел сюда, в моей голове и близко не было всего этого романтического дерьмища, которое сейчас бултыхается у самой глотки. Как будто еще минута - и меня люто стошнит газировкой со вкусом жевательной резинки.
Бля, Макс, вруби мозги. Это все та же тощая романтическая девчонка, которую ты отчитывал со всем цинизмом прожитых лет и которую - чего уж там - от души нокаутировал грубой хуйней на тему «ты мне на хер не уперлась со своей любовью». Ничего же не изменилось! Это там, в ресторане, она была в офигенном платье и корчила из себя Мерлин Монро, и ты мог принять ее за кого-то другого. Но сегодня она прибежала на встречу в простых шортах, в майке и в тех же кедах, которые были на ней в тот день в кафе. Почему вдруг все изменилось, если ничего не изменилось?
Я мысленно трясу
Какого… я так близко возле нее? Обещал себе держать дистанцию - и где?
Бля, это ёбаный стыд, но когда я шел на встречу, то запасался словами вежливого отказа, если вдруг она снова начнет щебетать о чувствах и признаваться в любви. Собирался даже толкнуть речь о том, что дружба с Олегом мне дороже любых баб, и, если она не оставит свои влажные фантазии с моим участием - мне придется намекнуть другу, что он явно выбрал не ту женщину для заземления.
Испанский стыд.
Кажется, еще немного - и это Венера укажет направление, куда бы мне засунуть свои влажные фантазии с ее участием. Потому что даже сейчас вместо того, чтобы закруглять разговор, я думаю о том, что в этих шортах ноги Планетки выглядят какими-то бесконечно длинными. И они достаточно крепкие, чтоб обнять меня за талию, если бы вдруг мне захотелось схватить ее в охапку и, прижав к ближайшему дереву, вытрахать из нее весь гонор. И - а вот это самое странное - у меня яйца сжимаются от боли, когда смотрю на эти ужасные синюшные гематомы. Потому что… это ведь больно?
— Тебе нужно что-то делать с синяками.
– Бля, ну вот откуда это, если ничего такого и близко не было на повестке дня? Но, кажется, делать вид, что я собирался сказать что-то другое, будет еще большей херней.
– Ты как-то…
— Олег обо всем позаботился, - говорит Вера, и это звучит абсолютно естественно.
Ну да, через неделю она станет его женой - кому, как не ему, заботиться о матери своих будущих детей?
Киваю и даю себе зарок не опускать взгляд ниже ее шеи. Ни за что, блять.
— Ты поставила меня в идиотское положение, - уже спокойнее, перезагрузив голову, говорю я.
– Зачем было делать вид, что мы незнакомы? Между нами ни хрена такого не было, чтобы устраивать спектакль в незнакомцев. А я себе всю бошку сломал, думая, что Олег что-то заподозрил.
Вера хмурится, тянет большой палец к губам, но в последний момент одергивает руку. Мы медленно расходимся в разные стороны, и расстояние между нами снова становится спокойным и холодным. Наверное, это хорошо. Ведь хорошо же?
— Прости, - наконец, говорит Планетка, - я действовала по ситуации.
Спокойно и искренне, и даже ее намек на виноватую улыбку кажется самой искренней вещью, которая случалась со мной за последнее время. Может даже, за все последние годы с тех пор, как я потерял мою единственную «искренность».
— Я подумала, - продолжает она и тянется за пиликающим телефоном, - что раз ничего не было - незачем давать Олегу повод думать, что его жена и его лучший друг…
Она не заканчивает фразу, потому что переключается на телефон.